Грешница в шелках

Хантер Мэдлин

– Очень разумно, – согласилась Мэриан, снова кивнув.

– Значит, мы все согласны жить по этим главным правилам, – подытожила Селия. – Правда, есть еще кое-какие правила, но о них я скажу позже, так как они не такие важные.

Мэриан встала и с улыбкой проговорила:

– Что ж, тогда я сейчас пойду на кухню и приготовлю ванну для нас с Беллой. Надо смыть с себя прошлое, чтобы завтра утром мы могли начать новую жизнь.

– Да, это было бы очень хорошо, – наконец-то подала голос Белла.

Селия ласково улыбнулась девушке и сказала:

–

Что ж, иди быстрее. Тебе, наверное, пора отдохнуть.

Белла последовала за Мэриан к двери, потом вдруг вернулась обратно. Взяв руку Селии, она поднесла ее к губам, после чего поспешно вышла из комнаты следом за Мэриан.

Шум, доносившийся из кухни, перешел в хихиканье, а затем на задней лестнице послышались шаги, – очевидно, Мэриан и Белла направлялись в свою комнату.

Селия, сидевшая в библиотеке, со вздохом отложила книгу. Сегодня у нее был очень трудный день, и она понимала, что ей тоже следовало бы поскорее лечь. Мистер Олбрайтон еще не вернулся, но Селия знала: вернувшись, он непременно позаботится о том, чтобы все двери были надежно заперты. Если, конечно, он появится этим вечером…

Да, ей следовало идти к себе в спальню, но Селия чувствовала, что не сможет сейчас заснуть – слишком уж ее взволновали события прошедшего дня. Немного помедлив, она зашла в соседнюю комнату, сняла с крючка мантилью и, закутавшись в нее, отправилась погулять по ночному саду. Прогуливаясь, Селия размышляла о том, какие изменения произведет в саду весной. А потом ее мысли обратились к покойно матери. Ей вспомнился другой дом и шикарные приемы, которые мать предпочитала проводить во французском стиле. И вспомнились обеды, на которых она просила дочь спеть – считалось, что у Селии прекрасный голос.

И конечно же, все гости матери были настоящими джентльменами, то есть в жилах их текла благородная кровь. К тому же все они были богаты, даже те из них, которые не имели титула. И если Джонатан был включен в круг гостей матери, то, следовательно, и он являлся столь же благородным и богатым, как и все остальные мужчины, посещавшие дом ее матери. Да-да, именно так, и ей, Селии, следовало бы об этом помнить.

При этой мысли ей сделалось грустно. Глупо, конечно, огорчаться, но она ничего не могла с собой поделать. Ведь она прекрасно знала, что Джонатан – человек из другого мира, и, следовательно, между ними не могло быть ничего общего, – пусть даже он был таким любезным и внимательным к ней.

Когда Селия уже направлялась обратно к дому, она вдруг заметила на садовой скамейке… какую-то тень. Да-да, на скамейке сидел мужчина. Собравшись с духом, девушка приблизилась к нему и поняла, что это мистер Олбрайтон. Причем глаза его в лунном свете казались темными омутами…

– Сейчас слишком холодно, чтобы сидеть в темном саду, – сказала Селия.

– А бродить после полуночи – не холодно? – спросил он, едва заметно улыбнувшись.

– Вы только что вернулись, да? – Селия взглянула на мансарду. – Не беспокойтесь, мои подруги уже наверняка спят,

так что они не будут вам мешать. Вас ведь это беспокоит, не так ли?

Джонатан снова улыбнулся:

– Нет-нет, я знаю, что они не шумят. Я уже давно тут сижу. Вы прошли мимо меня, когда вышли из дома, но были так погружены в свои мысли, что я не решился беспокоить вас.

Девушка присела на скамейку и поплотнее закуталась в мантилью.

– Не так уж и погружена… Я часто гуляла ночью там, где жила прежде. Сады там гораздо больше, потому что это пригород, но совсем недалеко от Лондона. Мы выращивали цветы и редкие растения на продажу. У моей близкой подруги Дафны там сад, и мы помогали ей по мере сил, – добавила Селия.

Мистер Олбрайтон взглянул на нее вопросительно.

– Значит, именно там вы жили, когда покинули дом вашей матери?

Она кивнула:

– Да, именно там. А потом к нам присоединились Верити и Одрианна – она теперь жена лорда Себастьяна Саммерхейза. Какое-то время мы жили там все вместе. Вот откуда я знаю этих аристократок, если вас удивляет, что меня навещает графиня. – И Селия принялась рассказывать об оранжереях и садах Дафны, а также о том, как они вчетвером жили в том доме.

С интересом выслушав рассказ девушки, Джонатан спросил:

– Значит, теперь все вы покинули этот дом? Ваши подруги – чтобы выйти замуж, и это понятно. Но вы-то почему там не остались?

Селия пожала плечами:

– Так уж получилось… – Она вдруг рассмеялась и добавила: – А вы ведь и бровью не повели, когда я привезла к себе Мэриан и ее подопечную. Хотя вам, наверное, следовало поинтересоваться, что я затеяла. В тот наш первый вечер мои слова могли навести вас на самые дурные предчувствия. Так вот, не беспокойтесь, мистер Олбрайтон. Вы не будете жить над борделем.

– Я и не беспокоюсь, – с улыбкой ответил Джонатан. Но это вовсе не означало, что он исключал подобное развитие событий.

– Мы с Дафной решили стать компаньонками, – продолжала Селия. – А эти полки – они для цветов.

Селия стала рассказывать о своих планах, а Джонатан, слушавший внимательно, время от времени поглядывал на нее с любопытством.

– А поселилась я у Дафны, когда была еще совсем молоденькой, – говорила Селия. – Теперь я уже, конечно, другая, и мне пора как-то устроить свою жизнь. Думаю, Дафна понимает это, хотя ей очень хотелось, чтобы я осталась у нее.

– Вам повезло, что она тогда взяла вас в свой дом, – заметил Джонатан. – Скорее всего эта женщина увидела, что вы – почти ребенок. И, как ребенок, вы нуждались в ее помощи и опеке.

– Значит, вы в те годы думали обо мне именно так? Думали, что я ребенок?

– Да, совершенно верно. Вы были очаровательным ребенком. И едва ли годились для того, что намечала для вас ваша мать.

– Но мне было уже семнадцать, – возразила Селия. – И я была старше многих других молодых женщин, ставших куртизанками. К тому же в этом возрасте многие девушки уже выходят замуж.