Грешница в шелках
Шрифт:
– Он также один из друзей Хоксуэлла, – поспешно добавила Верити. – Удивительное совпадение, правда? – Графиня улыбнулась. – Мой муж очень высокого мнения о вас, мистер Олбрайтон.
– Благодарю вас, миледи. Такой отзыв – большая честь для меня. Рад с вами познакомиться, миссис Джойс. – Джонатан с улыбкой поклонился Дафне.
Дафна улыбнулась ему в ответ, но Селия тут же поняла, что подруге ее жилец показался очень подозрительным, – пусть даже он был другом графа.
– Значит, жилец, Селия? Какая, однако же, предприимчивость…
Джонатан с усмешкой развел руками и проговорил:
–
Дафна пристально взглянула на него и заявила:
– Вы предпочли остаться, так как смена жилища приносит много неудобств, не так ли? Хотя этот дом – очень странное место для такого человека, как вы, мистер Олбрайтон. Вам не кажется, что комната где-нибудь в Олбани подошла бы вам гораздо больше?
– Эта комната меня вполне устраивает, так как я редко бываю в Лондоне, – ответил Джонатан. – Однако благодарю вас, миссис Джойс, за проявленный ко мне интерес.
– То есть вас устраивают тишина и покой? – допытывалась Дафна.
– Это устраивает многих людей, миссис Джойс. Даже у тех, кто живет в небольшом поместье в графстве Мидлсекс, наверняка найдется немало причин, чтобы на некоторое время удалиться от общества.
На щеках Дафны вспыхнул яркий румянец, и это немало удивило Селию – ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы подруга краснела.
– Я имею в виду только мисс Пеннифолд, – поспешно добавил Джонатан. – У нас с ней это общее – желание уединиться.
К Дафне вновь вернулось присущее ей хладнокровие, и она с усмешкой заметила:
– Похоже, у вас с ней сейчас и дом общий.
Селия опасалась, что между Дафной и мистером Олбрайтоном вспыхнет ссора. Верити, судя по всему, опасалась того же; она то и дело выразительно поглядывала на Селию.
– Ваша забота о подруге достойна восхищения, миссис Джойс, – сказал Джонатан. – Однако мисс Пеннифолд примирилась с моим присутствием. И если вы покровительствуете ей, то примите к сведению: рядом со мной она в полной безопасности. Более того, все обитательницы этого дома вполне могут рассчитывать на мою помощь, если в ней вдруг возникнет необходимость. А женщинам, когда они живут одни, помощь иногда требуется.
Коротко поклонившись, Джонатан вышел из комнаты. Дафна же, проводив его взглядом, снова раскрыла свою бухгалтерскую книгу и пробормотала:
– Неудивительно, что ты больше не хочешь жить у меня, Селия.
– Я переехала сюда вовсе не из-за мистера Олбрайтона, если ты именно это имеешь в виду. Я действительно… «унаследовала» его. Он заплатил за комнату в мансарде и имеет полное право здесь жить. Но если бы он отсюда уехал, то я бы нисколько не огорчилась.
– Не обижайся, дорогая. Я верю тебе. – Дафна улыбнулась подруге.
– Между прочим, он сын графа, – заявила Верити. – Незаконнорожденный сын графа Торнриджа.
– Верити, дорогая, ты и сама стала женой графа, поэтому думаешь, что все они добрые и благородные люди. К сожалению, мой собственный опыт… совсем иной. Титул сам по себе не делает человека порядочным и добрым. Но если наша Селия считает, что этот заслуживает доверия и что она с ним в полной безопасности, то нам остается лишь согласиться с ней.
– Да, я с ним в полной безопасности, – подтвердила девушка. – Правда,
– Что ж, это очень удобно, – кивнула Дафна.
– И он соорудил эти полки, – заявила Верити, снова пытаясь сказать что-нибудь хорошее о мистере Олбрайтоне.
– А… тогда понятно, почему в эти полки забили такое множество гвоздей, – с усмешкой заметила Дафна. – Он, судя по всему, человек весьма основательный -т акие всегда все делают наверняка, чтобы не случилось каких-нибудь неожиданностей.
– Все, хватит! Я устала говорить о нем! – закричала Селия. – Дафна, ведь с сегодняшнего дня начинается наше партнерство, и эта тема гораздо интереснее, разве не так? Верити, мне кажется, что те высокие растения стоит переставить вниз на одну ступеньку. Помоги мне, пожалуйста.
Дафна молча наблюдала, как Верити с Селией несколько раз передвигали растения, подолгу обсуждая каждое перемещение. Наконец, не выдержав, она спросила:
– Он заигрывал с тобой, Селия?
Девушка изобразила удивление:
– Заигрывал? Кто? О ком ты?
– Ты прекрасно все понимаешь.
– А… ты имеешь в виду мистера Олбрайтона? Нет, конечно же, нет. Поверь, Дафна, я не так уж глупа. Я уже не ребенок.
– Да, верно. Ты не глупа, и ты не ребенок. Ты молодая женщина, имеющая право жить так, как ей хочется. Я задала этот вопрос просто из любопытства. И я вовсе не собираюсь осуждать тебя, тем более – давать какие-либо советы. Мне просто хотелось узнать, не флиртует ли с тобой этот красивый мужчина.
– Конечно, не флиртует! – заявила Селия. – Он не позволял себе ничего подобного.
– Очень жаль… – пробормотала Дафна, что-то записывая в своей книге. – Подозреваю, что его заигрывания… были бы весьма приятными.
У Селии от изумления приоткрылся рот. Она взглянула на Верити, и обе они уставились на Дафну. А затем все весело рассмеялись.
Глава 8
Селия поднималась в мансарду с огромным ключом в руке. На верхней площадке она немного помедлила. Кладовка, которая была ей нужна, находилась в самом конце коридора, напротив двери мистера Олбрайтона. И кладовка являлась единственной комнатой в доме, которую она еще не успела тщательно осмотреть – заходила туда всего лишь на несколько минут. И вот теперь, когда первая партия цветов была наконец-то доставлена, у нее появилось время заняться и этим делом – весьма важным, как она считала.
Вероятно, она давно бы уже осмотрела эту комнату самым тщательным образом – нашла бы время, но ее удерживал страх. Селия боялась, что и там не найдет ничего, что помогло бы ей узнать правду о своем рождении, узнать что-либо о своем отце. А если и здесь она ничего не обнаружит, то где тогда искать?… О, это было бы полное разочарование, окончательное…
В кладовке было сухо и пыльно, и казалось даже, что пыль висела в воздухе, поэтому Селия, переступив порог, оставила дверь приоткрытой, чтобы в комнату проникал свежий воздух. А затем приступила к осмотру хранившихся здесь вещей. Их оказалось гораздо больше, чем она ожидала, – в прошлый раз Селия обратила внимание только на сундук, в котором хранились старые платья.