Грешники и праведники
Шрифт:
Спокойнее и холоднее. Хотя Ребус против этого и не возражал. В помещении ему пришлось снять куртку и пиджак — служащий объяснил, что отопительная система работает на полную мощность, иначе обитатели дома жалуются. Ребус вспомнил удушающую жару в доме Дода Блантайра и желание Мэгги время от времени проветриться.
Тот же служащий дал профессору Каттлу шерстяной клетчатый плед, и профессор закутался в него. Он сел на новую с виду скамью, на которой была табличка с фамилией жертвователя, некогда жившего в этом доме.
И отдавшего
Старческие немочи Каттла были заметнее, чем у Альберта Стаута. Каттл пользовался слуховым прибором, весь высох, на голове через пергаментную кожу с синими жилками, казалось, проступают кости черепа. Ребус помнил его обходительным господином, который обращался с трупами профессионально-вежливо, словно члены семьи покойного стояли у него за спиной. Он извинился за то, что не может вспомнить Ребуса.
— Мы не так уж часто встречались, — сказал Ребус. — Вот с вашим преемником я был знаком получше.
— С профессором Гейтсом?
Ребус кивнул и застегнул пуговицу на куртке. С севера задувал холодный ветерок, на небе сгущались тучи. Скамейку заняли Фокс и Каттл, и Ребусу сесть было негде, и он стоял чуть сбоку, чтобы не закрывать собой вид на лес.
— Мы пришли поговорить о деле Дугласа Мерчанта, — сказал Фокс.
— Да, я тут недавно думал о нём. Его упоминали в новостях в связи с исчезновением Билли Сондерса.
— Вы делали вскрытие.
— Вместе с профессором Доннером — старшим патологоанатомом.
Наверно, вы уже не помните всех деталей… — Фокс открыл свой портфель и вытащил оттуда тоненькую коричневую папочку. В ней лежал отчёт по результатам вскрытия. Каттл с любопытством сунул нос в исписанные листочки.
— Это Доннер писал, — сказал он. — Вон какой мелкий почерк, но в то же время абсолютно разборчивый. Я и понятия не имел, что у нас кто-то скрупулёзно ведёт записи.
— Нам повезло, что бумаги сохранились, — сказал Фокс.
— Вот уж точно.
— Вы давали показания на процессе?
— Да. Но дело развалилось.
— Кто-то постарался?
Каттл кивнул.
— На одежде Сондерса была обнаружена кровь убитого. — Он помолчал. — К сожалению, его одежда оказалась в общем пакете с вещами жертвы.
— То есть кровь могла попасть с одной вещи на другую?
— Было такое опасение.
— Частая ошибка.
Фокс наблюдал за Каттлом, который просматривал бумаги, включая и фотографии убитого — как на месте преступления, так и на столе в прозекторской.
— Мерчанта убили в проулке за пабом, где он выпивал. За час или два до этого он поругался с Билли Сондерсом, после чего Сондерс покинул паб. Его задержали на улице в полумиле от места преступления. Он был пьян и забрызган кровью. Он сказал, что споткнулся о тело, упал на него и в ужасе бежал. По его словам, он и понятия не имел, что это Дуглас Мерчант.
— Мм, — прогнусавил Каттл. Ему удалось придать этому звуку весьма скептическое
— Но вы тем не менее уверены в том, что это сделал Билли Сондерс?
— Мм, — снова прогнусавил Каттл.
— Как и в том, что полицейские Саммерхолла помогли развалить обвинение?
— Тут я воздержусь от комментариев.
Ребус откашлялся.
— Когда инспектор Фокс спросил, сделал ли это Сондерс, в вашем голосе не прозвучало абсолютной уверенности. Если я не ослышался.
— В этой версии была определённая достоверность. Все уцепились за очевидный вывод: двое выпили, поругались, к тому же Мерчант спал с женой Сондерса… — Каттл пожал плечами и чуть плотнее завернулся в плед. — На куске арматуры, который подобрали на месте убийства, отпечатков пальцев обнаружено не было.
— Говорят, их кто-то стёр, — сказал Фокс.
— Но это не доказано — большая часть того, о чём мы здесь говорим, так и останется в области предположений.
— Если не Билли Сондерс, то кто? — спросил Фокс.
— Это вопрос к полиции, если только…
Фокс подался к старику:
— Если только это не дело рук самой полиции, вы хотите сказать?
— Это объясняло бы необходимость фальсифицировать улики. А совесть, вероятно, не позволяла отправить в тюрьму невиновного человека за преступление…
Фокс выхватил бумаги из рук Каттла.
— Почему же этих соображений нет здесь, в документах?
— Потому что эти бумаги писал не я, — спокойно ответил Каттл.
— Но вы говорили с профессором Доннером? Говорили ему о ваших сомнениях?
— Возможно.
— И он предпочёл их проигнорировать?
Каттл снова пожал плечами:
— У нас в то время была сумасшедшая нагрузка — столько пьянчуг погибало, страшно вспомнить. В морге мы работали без помощников — я сейчас уже не помню, по каким причинам. То ли забастовки, то ли больничные. А морг вскоре закрыли. В стенах оказался асбест… — Его глаза помутнели на секунду. Потом он моргнул и посмотрел на Ребуса. — Вы не знаете, профессор Гейтс ещё жив?
Ребус удивился:
— Вы же были на его похоронах несколько лет назад, я вас там видел.
— Не помню. Странно, обычно я хорошо помню всё, что было давно, а вот что подавали вчера на обед — не помню, хоть убей.
— Я должен задать вам, профессор, довольно неприятный вопрос. — Фокс соединил ладони. — Кто-нибудь из саммерхоллской полиции пытался оказывать на вас давление?
— Давление?
— Не просил вас изменить что-нибудь в отчёте или дать свидетельские показания в пользу защиты, а не обвинения?