Грешные истины

Малпас Джоди Эллен

Он улыбается. 'Рим.'

'Рим?' - выпалила я. «Но Беккер провел там годы».

«Как и я. Но Пантеон никогда не был в моем списке, ни в списке его отца, ни в списке Беккера».

– «Пантеон?» Я удивленно моргаю, удивляюсь зачем это было спрятано там. Нет никакой связи с Микеланджело. Вовсе нет.

«Да, Пантеон. Меня тоже это удивляет, но именно на это указывает код ».

'Код?'

«Да, эти проклятые числа заставляли меня чесать голову годами».

– «И Беккер его разгадал?»

«Конечно, он его разгадал. В течение пятнадцати минут размышлений. Мальчик гений.»

Я гений. –« А что, если его там нет?» Я спрашиваю. Боже,

а что, если его нигде нет? Мне придется прожить в страхе всю оставшуюся жизнь. Я буду паниковать каждый раз, когда Беккер покидает Убежище.

«У меня есть чувство до мозга костей, Элеонора». Он подмигивает.

– «Значит, мне нужно просто сидеть и ждать весточки от него? Звонка, чтобы он сказал, что жив?»

«Добро пожаловать в семью Хант, дорогая девочка». Он поворачивается и идет обратно к столу, холодный и спокойный, насколько это вообще возможно, а я остаюсь у двери, ошеломленный. «Пойдем есть», - кричит он, успокаиваясь и давая миссис Поттс закончить загружать его тарелку.

«Я вдруг не голодна», - тихо отвечаю я, открывая дверь. «Я думаю, мне нужно лечь».

Старая пара мягко улыбаются, оба кивают в знак понимания, когда я выпускаю себя из кухни. Я стою в коридоре целую вечность, гадая, что же мне делать с собой. Что, если он не позвонит? Что если . . .

Есть так много «что если», но ни одно из них мне не нравится. Это будет мучительно. Просто подожди здесь, мой разум выдумывает разные вещи? Я не могу.

Я бегу обратно в библиотеку, кладу книгу в кожаном переплете в секретный отсек и забираюсь в квартиру Беккера. И мои руки оказываются в его шкафу, как только я добираюсь до его спальни. И вскоре после этого на кровати лежит чемоданчик. А через несколько секунд мою одежду запихивают внутрь.

Я выхожу за дверь с упакованным чемоданом и паспортом, прежде чем мой мозг сказал мне, каков план. Ждать слов? Ждать здесь, беспокоясь до смерти, в безопасности ли он? Жив ли он? Я так не думаю.

И на самом деле, если эта проклятая скульптура найдется, я хочу увидеть лицо моего мужчины, когда он возлагает на нее руки. Я хочу увидеть волнение. Я хочу почувствовать его покой. Теперь это не только он, это мы, и после всего, через что я прошла, я чувствую, что заслуживаю испытать кульминацию и знать, что это конец его миссии. Мне нужно знать, что мы можем прожить свою жизнь без загадки этой богом забытой скульптуры, висящей у нас на шее.

Так что и для меня Божья скорость.

Глава 40

Я смотрю на свое отражение в зеркале женского туалета в аэропорту Фьюмичино, наблюдая за своей новой внешностью, пока жую губу. На мне парик - черный, глянцевый, до плеч с челкой. У меня не было челки с шести лет, и моя бледная кожа определенно не очень хорошо переносит угольно-черный цвет. Но я не похожа на себя. Мои рыжие волосы, как маяк, заметят за милю. Сверху? Не за что. Брент Уилсон мог следить за Беккером. Я не могу рисковать, что меня увидят, особенно после его попытки похитить меня из Countryscape.

На глубоком вдохе я еще раз поправляю свою новую прическу перед тем, как надеть темные очки. «Прекрасно», - говорю я своему отражению, затем беру чемодан и направляюсь к стоянке такси.

Я всегда хотела побывать в Риме - всегда отчаянно хотела насладиться древним городом и посетить все места, о которых я читала. Но пока такси везет меня по улицам, на которых я так долго не могла потеряться, мое внимание сосредоточено на одноразовом телефоне, который я купила в Хитроу, поскольку я программирую

номер Беккера. Я не тупая. Он отслеживает и прослушивает мой телефон, и я знаю, что Перси, вундеркинд, сообщит Беккеру о моем местонахождении. Или миссис Поттс и дедушка поднимут тревогу, когда поймут, что я пропала. Беккер узнал бы, что я еду в аэропорт, еще до того, как я туда доберусь, и я знаю, что он так или иначе остановил бы меня от посадки на рейс. Я не рискую.

Еще светло, хотя сумерки и опускаются, и я знаю, что Беккер будет ждать темноты, прежде чем пробраться в древнюю церковь. Мы едем по мощеной улочке, и такси останавливается, водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида . 'La strada finisce qui. Bisogna camminare il resto.

Я сжимаю брови, когда он заканчивает стрелять в меня своей мешаниной иностранных слов. «Извините, я не говорю по-итальянски».

'Дорога. Это конец, - резко говорит он мне. «Теперь иди».

'Ой.' Я ныряю в сумочку и вытаскиваю несколько евро. 'Это далеко?'

Он поднимает два пальца и берет деньги. «Две минуты».

'Спасибо.' Я выхожу из кабины, таща за собой свой чемоданчик. Воздух совсем близко, улицы заполнены туристами. Блуждая по пешеходной зоне, мой чемодан натыкается на меня сзади, я хочу взглянуть вверх и вокруг себя, чтобы полюбоваться старыми зданиями, которые закрывают меня на узкой улице, но мое внимание по-прежнему сосредоточено на дороге передо мной, моя концентрация острая. Теперь я здесь, несколько нервов щекочут, что дает мне возможность остановиться, чтобы впервые обдумать, что мог бы сказать Беккер, когда обнаружит, что я следила за ним. Я слышу в уме много ругани. И я вижу сердитое лицо. Я приму его гнев. Теперь он мало что может с этим поделать. Похоже, он заразил меня своим азартом. Он может с этим справиться.

Улица сужается еще на несколько сотен ярдов, и как только я пробиваюсь сквозь толпу, она выходит на площадь. Мой темп замедляется, пока я, наконец, не останавливаюсь, и моя голова откидывается назад, мой рот открывается. От этого зрелища у меня перехватывает дыхание. «О, мои дни», - шепчу я себе, глядя на старинное здание, которое выглядит так, как будто оно выросло из земли. По обнаженной коже рук пробегают мурашки, руки дотрагиваются до очков и стягивают их. Я никогда не видела ничего подобного. Это красиво, но жутковато, внешний вид великолепный, но почти мрачный. Это чудовищное здание, гордо и мощно стоящее, возвышающееся над площадью и выглядящее слишком большим для этого пространства. Маленькие постройки, окружающие его, выглядят как кукольные домики, крошечные и изящные, а люди, бродящие вокруг, выглядят просто пылинками в тени Пантеона. Это самая мощная атмосфера, которую я когда-либо испытывал, история, которая просачивается из камня осязаемого сооружения. Я парализована этим.

«О», - вскрикиваю я, когда что-то сталкивается с моей спиной, и я резко рвусь вперед, выходя из транса.

"Скуза!" Мужчина берет меня за руку, чтобы поддержать меня. «Mi dispiace, non ti ho visto».

Я позволил ему обеспечить мою устойчивость, прежде чем дотянусь до головы, чтобы убедиться, что мой парик не соскальзывает с лица. «Простите меня», - говорю я, не знаю, по какой причине. Он врезался в меня.

«Ах, англичанка». Он улыбается, и я киваю, собираясь с силами, когда он отпускает меня. «Пожалуйста, извини. Они довольно занят ». Он указывает вокруг нас, где толпы людей все фотографируют или просто стоят, глядя на красивую достопримечательность. 'Вы турист?'