Грёзы и предостережения
Шрифт:
— Ты покорил своего дракона?
— Нет. И у меня, и у Оретта с Нарсаром полное слияние.
— Это как?
— Так же, как и у тебя с Джури. Полное доверие, восприятие дракона, как незыблемой части своего естества, бессознательное единение мыслей и чувств.
— Но я не проходила ваш Огонь.
— Нет. Королевы никогда не проходят Огонь. Их уже много Содгов не больше одной и риск не оправдан даже после того, как она отложила кладку. И от этого твоя связь еще более удивительна.
— А зачем рейттарам проходить этот Огонь. Разве недостаточно той
— По мере того, как дракон взрослеет, а вместе с ним и мальчик, связь становится слабее. И в какой-то момент дракон может пойти против своего рейттара, не выполнить его приказ, подвергнуть жизнь всадника опасности, чтобы этого избежать, и нужен Огонь, — терпеливо пояснил Айвир, а я вспоминала сказанное вчера рупантари про их детенышей, у которых привязка к одному из родителей тоже ослабевает со временем. Да, и у людей так же — сепарация от родителей и все дела… Выходит мы похожи больше, чем думаем.
— А сейчас, если вопросы закончились, одевайся. Я отведу тебя к озерцу и будем собираться. Пусть Олвад и отнесет нас к забытому городу быстро, но искать камень в темноте не очень хочется.
— Ты не рассказал про остальные варианты, — напоминаю я, натягивая на себя аккуратно сложенные вещи.
— Второй — божественное вмешательство, третий — вышедшая из-под контроля магия, четвертый — чужая душа в теле, — быстро произносит Айвир, надеясь поскорее завершить этот неприятный для него разговор.
— Даже не знаю, что страшнее. А преобразившиеся?
— А это пятый вариант, но я его сразу же отмел.
Я даже не спрашиваю больше, просто смотрю в его глаза вопросительно-выжидающе. (1b5ed)
— По какой-то необъяснимой причине преобразившимися могут быть только мужчины.
— А женщины? Что случается с женщинами, если их заразили?
— Ничего, — покачал головой Айвир, но объяснять дальше не стал.
Глава 14
Пока купалась в озере, все думала над странным положением вещей в этом мире. И рупантари или преобразившиеся были его самой первой странностью. В принципе, как и люди. Наблюдая за очередным шестилапым зверьком, выбежавшим на поляну, где я оставила вещи, я размышляла о том, что все животные этого мира имели шесть конечностей. Даже птицы вышагивали на четырех лапах. Как и драконы. Люди же единственные были двуногими. Пришлые. Иные.
Рупантари же виделись мне новой расой. Полукровками. Неудачным генетическим экспериментом. Только я никогда не слышала про то, чтобы геном можно было менять с помощью укуса и действовало это выборочно. Хотя, есть же болезни, наследуемые только по женской или мужской линии. Может и тут так?
С точки зрения известного мне фэнтези, рупантари можно принять за застрявших в полутрансформации сказочных драконов. И, наверняка, есть какое-то проклятие или предсказание, обрекшее их на эти мучения. Только вот про такое я не слышала, а уровень развития науки и техники, замеченный мной ранее на Окаве, никак не
— Айвир, а люди тоже превращаются в преобразившихся или только рейттары? — поинтересовалась, когда мы с озера возвращались в деревню.
— Нет. Они просто умирают в муках, — передернув плечами, сообщил мужчина. — Почему ты спрашиваешь?
Покачала головой, сама еще не до конца понимая, к чему ведет это мое предположение:
— В нашем мире есть сказки о драконах, которые по своему желанию могут менять облик с человеческого на звериный. А вот дракониц у нас в мифах нет, — задумчиво пробормотала я.
— Как же они тогда не вырождаются?
— Похищают девушек из деревень, уносят в свою сокровищницу, где те и рожают им наследника, — выпалила, смотря на суетящихся женщин. — Почти как рупантари.
— Только мы никого не похищщаем, — вмешался в наш разговор Шиамли, — Девушки сами появляются возле заброшенного города раз в тринадцать весен.
— Много?
— Нет, всегда тринадццать — по одной для каждого рейши. Только в этот разз их было всего двенадццать. Но и рейши сстолько же.
— Кто такой рейши? — решила все же уточнить я у рупантари свою догадку.
— Вожждь племени. Он решшает оставить ишессу себе или позволить ззабрать победителям.
— И много у него может быть ишесс?
— Только одна. Это у ишессы может быть нессколько иши. Они только должны доказзать, что досстойны.
— А ты тоже рейши?
— Нет, — рассмеялся Шиамли. — Рейши всегда ссамый сссильный из рупантари, а твой рейши, ишесса, ссильнее всех осстальных.
Я бы, наверное, и дальше продолжила свои расспросы, но рупантари убежал по каким-то своим делам, а раздраженная Сайбиида вручила мне кричавшего ребенка.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась я ей, слегка покачивая обиженно всхлипывающего мальчика на руках, вдумчиво разглядывающего мое лицо. Улыбнулась с этой серьезности и получила в ответ несмелую беззубую гримасу. Умильную и немного сердитую.
Девушка, глядя на нас, хмыкнула и отвернулась.
— Сайбиида, когда появились новенькие ишессы? — уже в спину спросила я.
— Две декады назад, — бросила она мне и скрылась так быстро, что больше ни единого вопроса задать я не успела.
Но и этого было достаточно, чтобы в очередной раз погрузить меня в размышления. Слишком много всего мне нужно было теперь понять. Еще бы разобраться с источником щемящего беспокойства. На озере я думала, что это из-за малыша, так как от Джури веяло только довольством и радостью. Теперь же глядя, как он успокаивается на моих руках, а тревога наоборот нарастает, сворачиваясь в узел, я понимала, что беспокоит меня что-то другое. Или точнее кто-то другой.