Гроб с бархатом и фиалками
Шрифт:
– Ты можешь позвонить за меня?
– спросил я.
– Хорошо, но почему именно я?
– Потому, что это должна быть женщина.
– А что я должна сказать?
– Все очень просто: ты телефонистка отеля "Карлтон". Ты сделаешь вид, будто звонишь оттуда. Потребуй мадемуазель Лендрю и передай ей, что мадам Сорас просила извинить ее, но завтра к чаю она прийти не сможет.
– Значит, мадам Сорас живет в "Карлтоне"?
– Да.
– А что я сделаю потом?
– Потом ты должна поговорить
– А если нет?
– Тогда скажи, что ты ошиблась, и повесь трубку.
Мы встали, зашли в контору и попросили у приказчика позволения позвонить.
После того, как я нашел номер телефона Элиан, Колетта набрала его. Я стал прислушиваться к их разговору.
Раздался голос Элиан.
– Мадемуазель Лендрю?
– спросила Колетта.
– Да.
– Я с коммутатора отеля "Карлтон". Мадам Сорас просила вам передать, что не сможет прийти к чаю и просит ее извинить.
Какое-то мгновение на другом конце провода было молчание, потом Элиан возразила:
– Должно быть, вы ошиблись, мадемуазель, у меня не было такого уговора с мадам Сорас.
Колетта беспомощно посмотрела на меня. Я жестом дал ей понять, что она должна настаивать на своем.
– Но мадам Сорас настоятельно просила позвонить вам.
– Послушайте, мадемуазель, во-первых, мадам Сорас я ни вчера, ни позавчера не видела, а значит и не могла с ней договориться, а во-вторых, сегодня, в половине второго, мы с ней обедали, поэтому мадам Сорас сама могла принести свои извинения.
Элиан повесила трубку.
Стало ясно. Они не только знали друг друга, но и встречались.
Была ночь. Ветер свистел на улицах. В лучах автомобильных фар плясали снежинки. Откуда-то доносилось бренчание рояля. Играли "Молитву старой девы".
Я наскоро выпил чашку горячего кофе, затем позвонил в справочную Дулби.
Они еще не получили ответы из Чикаго и Касабланки. На углу, рядом с гимназией, я купил пакетик горячих каштанов, затем, протолкнувшись через толпу, спустился в метро. Был конец рабочего дня и перроны были переполнены.
Из тоннеля громыхая появился поезд. Позади меня была толкучка... Я хотел отойти от края... И тут случилось. Толчок в мою спину, я потерял равновесие и упал с высоты полутора метров на рельсы, в то время как на меня надвигалась, скрипя и пыхтя, гигантская туша электропоезда. Боже мой! Вот я и попался этим свиньям! Послышались женские крики, заскрипели тормоза, и я увидел приближающуюся ко мне рельсу высокого напряжения. Всем телом я сделал рывок, чтобы не коснуться ее, сделал невероятный поворот и распластался, вытянув руки вперед, вжавшись в грязный и мокрый гравий между рельсами.
Порыв ветра, мощный рев, шипение и поезд пронесся надо мной. Неожиданно я почувствовал тяжелый удар в левое плечо. Множество разноцветных звезд
Холодные капли падали мне на шею. Мне было холодно. Какая-то рука скользнула по моему туловищу. Слышались голоса и гудки автомобилей. На моих губах был привкус крови.
– Не двигайтесь. Дело не так плохо, - проговорил кто-то около меня.
Чуть приоткрыв глаза, я сквозь щели между веками расплывчато увидел окружающее. Надо мной склонилось чье-то лицо: врач. Он прикладывал стетоскоп к моей груди.
Снег все еще падал. Любопытные прохожие образовали вокруг моей скамейки круг. У газового фонаря с работниками метро беседовали два полицейских. Я опять закрыл глаза. Меня подташнивало. У тротуара затормозила машина.
– Сюда!
– крикнул кто-то.
Послышались шаги. Меня положили на носилки и затем внесли в машину.
Где-то внизу слышались звуки музыки.
Потом больничная сестра указала на постель для меня, написав на дощечке "Макс Тартер".
Я назвался этим именем.
У меня было сотрясение мозга и мне пришлось пробыть в больнице трое суток. Моя левая ключица была вывихнута, а левая рука в гипсе.
За столом сидело несколько выздоравливающих, играя в карты. Я спросил у них, можно ли отсюда позвонить по телефону, минуя больничный коммутатор. Они ответили "да", и самый молодой из них встал и проводил меня. Мы спустились в подвальное помещение, где у входа в читальный зал была будка телефона-автомата.
Я сунул монету, позвонил Джойсу и рассказал ему о моем приключении. Я сказал ему, что нахожусь здесь под именем Макса Тартера, и попросил сейчас же приехать за мной.
На обратном пути мой провожатый показал мне на дверь в овощехранилище и объяснил, что отсюда можно незаметно выбраться на улицу, когда нет увольнительной от врача.
Через четверть часа появился Джойс. Он крикнул:
– Жив курилка! Когда-нибудь они разделаются с тобой!
Мы вышли в коридор. Я оглянулся. Никого вблизи не было, и мы могли откровенно поговорить. Мы побежали в подвал, забрались в него и через пролом в ограде выбрались на улицу. После того, как мы миновали сугробы, Джойс, наконец, нашел место, где он оставил свою машину. И мы укатили.
Было половина двенадцатого, когда я наконец очутился в кровати. Прежде чем потушить настольную лампу, я бросил взгляд на календарь. Сегодня была пятница - 13 января.
Глава 7
Я проснулся около семи часов, заснув опять, а в десять покосился, зевая, на мою руку в гипсе, которая напомнила мне вчерашнюю эпопею. Какое-то время я изучал трещины на потолке комнаты, обдумывая при этом все детали дела Бервиля.
Позже я встал, побрился, оделся и отправился в путь. На второй лестничной площадке мне встретилась уборщица из квартиры Джойса. Я остановил ее.