Гвардейские залпы
Шрифт:
За воротами меня ждал Негодяев, а метрах в ста стоял и газик.
– Поехали!
– я поспешно плюхнулся на сиденье.
– Ну и история! Столько времени потеряли.
"Газик" торопливо помчался от опасного места. Наконец добрались мы до завода. Я быстро разыскал военпреда.
– Не может быть!
– молодой инженер-капитан был явно потрясен моим сообщением о непригодных уздах.
Он куда-то вышел и через минуту вернулся с пачкой бумаг. Порывшись в них, он извлек один яркий лист, на котором были надписи на английском и русском языках,
– Вот!
– наконец сказал он, подавая мне сертификат о качестве металла. Возможно, здесь и загвоздка! На эту партию мы использовали импортный металл.
– Но ведь качество металла должно соответствовать принятым общим требованиям?
– Должно, - со вздохом согласился инженер-капитан.
– Можете ли вы дать нам сегодня пятьдесят новых узлов?
Капитан покачал головой:
– Пройдемте к директору.
Директор завода не стал долго разбираться:
– Сами заварили - сами и расхлебаем. Не подводили мы еще фронтовиков! Подсчитать весь задел. Чего не хватает - немедленно запустить в производство! Завтра поедешь, - сказал он, обращаясь ко мне.
Мы с капитаном отправились проверять исполнение приказа директора. Немного повеселевший инженер-капитан стал теперь мне доказывать, что всякое, мол, бывает. Для убедительности, он начал со времен Петра Первого.
– Великий государь вдруг обнаружил, что у солдатских мундиров на складах внезапно куда-то пропали все оловянные пуговицы. "Повесить всех виновников интендантов!" - распорядился царь. А потом уже, когда интендантов повесили, ученые разобрались, что пуговицы съела особая разновидность коррозии. Я слушал с интересом:
– Неужели и с узлами так?
– Все может быть. Тем более что металл импортный, поступил издалека! неопределенно ответил инженер-капитан.
– Наверное, вам не нужно было соглашаться на этот заказ, - осторожно сказал я.
– Да кто же об этом спрашивал!
– горячо воскликнул инженер-капитан. Время военное. Обязали, да и все! А вообще ведь это штамповочный завод. Вот их главная продукция!
– Он показал мне на груду металлолома, в которой валялись помятые котелки, какие-то рамки и различные хвостовики от мин, в том числе от нашего снаряда.
На следующий день в десять часов вечера инженер-капитан подписал последний экземпляр паспорта. Вместе погрузили узлы. Негодяев со стартера завел мотор. Можно было все-таки считать, что это первое задание завода я выполнил успешно.
– Ну, встреться ты мне где-нибудь, - все же вспомнил я техника-лейтенанта, когда мы проезжали мимо городского базара.
Поставив, как выразился Валентин Негодяев, мировой рекорд езды на газике в ночных условиях, на следующее утро мы вернулись на завод.
Торопливо распахнув дверь в кабинет Кашелотова, я остановился на пороге, а через мгновение затворил ее, отступив назад: кабинет был полон людей, за столом сидел человек в синем гражданском костюме, а возле него два генерала.
Я разобрал только одну фразу, которую жестко и требовательно произнес
– Будут к сроку два полка гвардейских минометов или нет?!
Меня все же заметили. В коридор выскочил Кашелотов, за ним Юдин. Кашелотов взволнованно схватил меня за руку:
– Привез?!
– Да!.. Пятьдесят узлов.
Кашелотов торопливо вернулся назад в кабинет, а Юдин, громко топая, побежал по коридору. В цех, конечно.
Через несколько минут кабинет освободился. Кашелотов, засунув руки в карманы брюк, задумчиво прохаживался из угла в угол.
– Вы очень хорошо обернулись, - сказал он, когда я сел за свой стол. Понимаешь, очень нужно сейчас вооружение под Курск. Там, как видно, назревает что-то серьезное.
– Он снова заходил по кабинету.
– Товарищ полковник, - я не сдержал любопытства, - а кто это сидел за вашим столом?
– Это? Секретарь обкома...
Походив еще немного по кабинету, Кашелотов сказал, указывая на стол:
– Ну, а теперь беритесь за свои непосредственные обязанности. Вызовите Коробкова и Хавлову и заберите от них все дела. А они пусть постоянно находятся в цехе. Я тоже пошел туда.
Я остался один в кабинете. "Очень нужно сейчас вооружение под Курск", сказал полковник.
В кабинете висела карта, и я подошел к ней. Тоже выступ, как и Демьянский, только обращен в сторону немцев и гораздо больше. У немцев и Белгород и Орел. Уж не пытаются ли они окружить наши войска, как мы их под Демьянском?
– пришло мне в голову. В цехах шла напряженная горячая работа, а мне приходилось сидеть в кабинете. И насколько нужно это мое сидение, я тоже еще не знал. Я стоял и думал, как бы выбраться туда в цех, и хоть чем-нибудь помочь людям. Я решил все-таки позвонить Коробкову и хотя бы узнать, как там у них дела.
Но телефон зазвонил сам. Кашелотов сказал мне, чтобы я шел в цех.
Еще только пройдя общую проходную завода, я увидел, что вместе со мной к цеху направляется много людей. В рабочих халатах, костюмах, ватниках и обычной одежде они спешили к цеховой двери со всех сторон.
Вахтер, так строго проверявший в первый день мой пропуск, теперь, только улыбаясь, козырнул. Первым, кого я увидел в цехе, был Кашелотов. Он стоял недалеко от входа, возле четырех полностью изготовленных машин "БМ-13", держа в руках пачку документов. Вокруг установок возилось несколько человек, Таня Лозовая вкладывала ключи в ящики для запасных инструментов.
Кашелотов, взглянув на меня, махнул рукой в сторону цеха: подключайся, мол. В цехе отчетливо выделялись два потока. Один - основной, занимался сборкой новых боевых установок, в другом демонтировали с уже собранных машин фермы и направляющие и заменяли старые неисправные узлы на новые, привезенные нами с волжского завода. Это был наиболее оживленный участок, почти все операции делали вручную.
– Новый военпред?
– человек в спецовке, сдернув рукавицу, торопливо сунул мне руку.
– Помоги-ка мне эту штуку перетащить...