Хагалаз. Восхождение
Шрифт:
— Вставай! — подоспевший Этцель схватил Микаэля за шиворот и рывком поднял на ноги. Юноша почувствовал струящуюся из мага агрессию. Тоже будет бить? Вопреки ожиданиям, Этцель потащил его к повозке. Гелата не переставала возмущаться, в какой-то момент её истерику перехватила Энэйн.
— Мы чуть не упустили его! Этцель! Ты должен был подумать об этом! Что, если девчонка бы не проснулась? Мы не можем тратить время на поиски! Неужели ты неспособен исполнить даже простейшую мою просьбу?!
Микаэлю стало жутко от сорвавшегося на визг голоса. Этцель, казалось, тоже почувствовал страх, потому как сильнее
Очутившись в повозке, он встретился с горящими глазами Мисоры, что смотрела на него с любопытством, как бы говоря: «теперь ты меня понимаешь». Не успел юноша прийти в себя, как руки и ноги его сковало железо. Микаэль жалобно простонал, вспомнив своё жуткое положение на судне, рабскую жизнь, побои, неволю. Теперь всё возвращалось на круги своя.
Глава 60 Война на пороге
Последующие две недели в городе царил переполох. Атмосфера напряжения сковывала воздух. Вести о рекрутских наборах взбудоражили людей, и те начали кричать, что безумцы не зря пророчили войну. Прилетающие эрии оказались недобрым знаком.
Рыцарям всё сложнее было сдерживать беспорядки. Одни говорили, что хоть сейчас готовы отправиться в битву, другие возмущались, что им незачем воевать. Больше всех были недовольны торговцы, считающие, что война разорит их, иного же мнения были кузнецы, к которым посыпались заказы на изготовление оружия. Как только вышел приказ о сборе новых податей на нужды государства, люди и вовсе вышли из себя. Кто-то пытался собрать пожитки и сбежать, потому королева приказала закрыть ворота Архорда и никого не выпускать. Недовольные бродяги и подстрекатели могли представлять угрозу. Тюремные камеры пополнялись особо буйными жителями, решившими награбить последнее и вырваться из «котлована, который вскоре заполнится лавой». Новым ударом стало изъятие продовольствия, считавшегося «излишками» в военный период.
— Нет нужны беспокоиться! — вещал на площади глашатай. — Все запасы будут перенесены в хранилища столицы и в равной мере разделены между её жителями во избежание всеобщего голода!
Народ готов был бунтовать. Страх, охвативший людей заполонил улицы, насытил морозный разряженный воздух. Во дворец явились лорды, из чьих карманов бесцеремонно взяли добротную часть золота, купцы, и мелкие феодалы. Все наперебой требовали аудиенции с королевой, и та была вынуждена принять недовольных.
— Ваше Величество, на каком основании моя семья заплатила шестикратный налог? Из наших амбаров вынесли две трети зерна и муки. А у меня трое детей…
— Вам известно, что мы на пороге войны, милорд?
— Да, Ваше Величество.
— Думаете, зерно спасёт вас, когда маги придут убивать?
— Но Ваше Величество…
— Вы ставите своё благополучие превыше государственного?
— Никак нет.
— Тогда беспрекословно исполняйте долг. Все мужчины в возрасте от четырнадцати до шестидесяти лет будут призваны в ряды армии, и вы не исключение. Будьте покойны, там не дадут умереть с голоду. Сейчас не то
— Конечно, Ваше Величество… — мужчина низко поклонился, но лицо его светилось непринятием.
Хизер чувствовала давление изнутри. Она мало спала, мечась с утра до позднего вечера между государственными делами. Нужно было проследить за перераспределением ресурсов, настроением народа, выработать какую-то стратегию. Когда последняя уже мало-помалу начала складываться в голове, явился побелевший Карлайл с письмом.
— Беда, Ваше Величество.
— В чём дело? Маги?
— Нет, однако новость не менее ужасная. Кто-то известил короля Ульриха о смерти принцессы, и Эндагон незамедлительно объявил нам войну.
Хизер показалось, что кто-то ударил её молотом. Как подкошенная она опустилась на стул и протянула руку. Мужчина отдал ей письмо. Девушка бегло прошлась глазами по строчкам, затем вчиталась внимательнее.
— Не может быть, что так скоро. Прошло всего ничего времени… — Однако наличие королевской печати не позволяло сомневаться в подлинности документа. — Кто это сделал? Кто доложил ему?
— Не знаю.
— Так выясни!
Прочитывая текст, где было ясно изложено обвинение в убийстве, Хизер почувствовала, что весь мир восстал против неё.
— Проклятье… это катастрофа, Карлайл, катастрофа! Не сможем мы отражать натиск и внешнего врага, и внутреннего! Эндагон наверняка знает, что в Ревердасе смута, что маги восстали, и что на престоле женщина. Вот, почему они отважились объявить войну, которой всегда страшились! — Она яростно бросила письмо на пол. — Кто-то предал нас! Иначе как Ульрих узнал обо всём столь быстро?
— Полагаю, ему сообщили сразу же. Может, смерть принцессы всё-таки была спланирована. Есть у меня догадка, но…
— Что? Говори.
Карлайл замялся.
— Допустим, кланы магов объединяются. Не стоит забывать, что здесь, при дворе, бывают верры, до которых, уверен, слух дошёл куда быстрее, чем до нас. Они играют роль послушных собачек, но и домашний пёс может укусить хозяина. Думаю, есть вероятность, что они сражаются не на нашей стороне. Добавить нам неприятностей им на руку, ведь кто, если не внешний враг, способен вытащить нашу армию из защищённой столицы? Ментальные маги могут передавать информацию на любые расстояния за очень короткий срок, и они принимали участие в допросах по поводу смерти принцессы, соответственно, были хорошо осведомлены. Единственные, кого не допросили в тот день, остались они сами, но как вывести верра на чистую воду, не обладая при этом выдающимися способностями?
Хизер тихо выругалась. В словах Карлайла был смысл.
— Нужно немедленно проверить твою догадку. Мы и к одной-то войне не готовы, а уж к двум… — Девушка потянулась за графином с водой. — Приведи Леоссара. Если сейчас же не придумаем, как это решить, Ревердас сравняют с землёй.
— Может, собрать совет?
— Нет. Мы обсудим это втроём, лимит доверия исчерпан.
Карлайл поклонился и отправился на поиски мага. Разъярённая происшествием Хизер пнула дубовый стол, будто тот был виноват во всех бедствиях, хлебнула живительной влаги и стала ждать.