Хаос и порядок. Прыжок в безумие
Шрифт:
– Ну что? Отвел душу? – с подчеркнутым безразличием спросил Термопайл.
Дэйвис промолчал. Индикаторы статуса на одном из экранов показывали: он проводил диагностику вооружения. Ему хотелось убедиться, что орудия «Трубы» были заряжены и готовы к бою. Он не мог управлять оборудованием с такой сноровкой, как Энгус. Его отчаяние и страсть не соответствовали кибернетическим рефлексам Термопайла. Тем не менее у Морн сложилось впечатление, что он мог быть безжалостным и кровожадным, не уступая в этом своему отцу.
Пару часов назад она приняла решение и теперь старалась придерживаться его, несмотря
«Что касается меня, то я веду себя как дочь Брайони Хайленд».
Морн не видела выхода из этой ситуации. Что бы она ни делала, логика «ломки» подчиняла ее себе. Она осталась не у дел. Она не могла помочь работе Вектора. Морн не могла управлять кораблем, а им предстояло сражение – резкие маневры и большие перегрузки. Как только «Труба» ввяжется в бой, ей придется вернуться в каюту, ввести себе дозу каталепсора и пассивно лежать под гравитационным куполом, пока кто-то другой будут решать ее судьбу и бороться за жизнь корабля. Она была такой же бесполезной, как Ник, связанный липкой лентой…
При этой мысли Морн едва не зарыдала. Она не одобряла Ника, но знала то внутреннее принуждение, которое заставило Сиба отправиться с ним. Ради остальных…
«Я просто понимаю его, – возразил ей Дэйвис. – Я понимаю его лучше тебя! Во мне твои воспоминания, но я мужчина! Я знаю, что он будет делать! Ему необходима месть!»
Морн боялась абсолютных обязательств. Одно из них втянуло ее в круг событий, которые еще несколько недель назад показались бы ей невообразимыми. И все же она не могла примириться с одержимостью Ника – с его лютой ненавистью к Сорас Чатлейн.
Сколько времени она еще продержится? Какой срок остался до того момента, когда ей придется вернуться в каюту и спрятаться в омуте наркотиков?
«А ты, значит, думаешь, что лучше держать его здесь – связанным и готовым для заклания?»
Ей захотелось вложить дуло пистолета в рот и нажать на спусковую кнопку.
– Ну вот, – проворчал Термопайл. – Мы потеряли их сигнал. Сиб и капитан Траходав вышли из зоны приема. Если Саккорсо захочет убить Макерна, ему теперь никто не помешает.
Морн посмотрела на него. Он казался огромной жабой, нависшей над пультом. Его движения изумляли своей точностью и быстротой. Он так и не надел костюм. Морн видела – и вспоминала – его мощную грудь, черный треугольник волос, прикрывавший соски, и бледную кожу, покрытую потом. Но Энгус изменился. Он перестал быть убийцей и садистом, которого она знала. И он уже не походил на злого и беспощадного киборга, спасавшего ее на Малом Танатосе. С тех пор как она помогла ему отредактировать программное ядро, Термопайл освободился от каких-то мрачных уз. Его концентрация напоминала старую грубость и злость, но это было что-то новое.
Морн хотела проверить Энгуса: испытать его и понять, что означали эти изменения. Взглянув на экраны, она встревоженно спросила:
– Мы действительно вернемся за Сибом?
«Или, пожелав избавиться от Ника, вы
Энгус приостановил прокладку курса. Он медленно поднял голову и посмотрел на нее желтыми глазами. Морн увидела в них боль – намек на то, какой ценой давалась ему уверенность и концентрация. Перед тем как «Труба» покинула запретное пространство, она спросила его: «Что ты хочешь?» И он ответил: «Я хочу тебя». Когда Морн сказала: «Я скорее убью себя, чем соглашусь на это», реакция Энгуса удивила ее. Он испытал облегчение: как будто отвращение Морн избавило его от непозволительной уязвимости. В тот момент она поняла, что Термопайл всегда хотел свободы больше, чем ее признания. Вот почему она поверила Энгусу и позволила ему освободиться от приоритетных кодов.
Вектор, сидевший за вспомогательной консолью, склонил голову. Очевидно, он прислушивался к ответу Энгуса. Дэйвис никак не реагировал на ее вопрос. Термопайл пожал плечами.
– Если у нас появится возможность, мы вернемся. А почему бы и нет? Он помог мне избавиться от Саккорсо. Это большое дело. Если он способен на такие безумства, то может пригодиться нам и в следующий раз.
Он смотрел на нее немигающим взором.
– И тебя не волнует его судьба? – спросила Морн. – Сам Сиб, как член команды?
– Я скажу, что меня волнует.
Энгус сжал кулаки и ударил ими по краю консоли. Это было единственным проявлением его эмоций. Зонные имплантаты принуждали его сохранять спокойствие.
– Меня взволновало твое нежелание отпускать капитана Траходава.
Морн нахмурилась. Чего он добивался?
– Ты разбила мое сердце, – добавил Энгус. – Этот комик всегда был твоей мечтой. Разве не так? Ты хотела его с той самой минуты, как впервые увидела его – там, на «Мэллориз».
В его голосе появились оттенки обиды. Слова срывались с губ, как выхлопы двигателя внутреннего сгорания.
– Я бы умер от счастья, если бы ты смотрела на меня с такой нежностью. Черт! Я убил бы любого на той станции.
Его рот искривился от горя.
– Я перестал бы обижать тебя, если бы ты относилась ко мне, как к нему.
Он еще раз ударил кулаками по консоли.
– Так что же сейчас происходит? Ты боишься, что больше никогда не увидишь его вновь, и готова молить меня на коленях о спасении Ника?
Он шокировал ее. Ярость Морн вскипела так быстро, что она потеряла контроль над собой. Трут ее души загорелся огнем протеста. Энгус и без того нанес ей непоправимый вред. Он унижал ее и грозил превратить в безмозглую подстилку. Гнев, горячий, как расплавленный металл, в одну секунду пожрал остатки ее спокойствия.
– Это я его хотела? – закричала она, глядя в желтые глаза Термопайла. – Ты думаешь, я спятила? Он мне и даром был не нужен! Меня тошнило от него!
Услышав ее крик, Вектор и Дэйвис оторвались от своих дел и повернулись к ней. Однако Морн не обращала на них внимание. Она метала в Энгуса слова, словно острые кинжалы.
– Знаешь, чего я добивалась, присоединившись к Нику? Я хотела, чтобы он помог мне избавиться от тебя!
Она поперхнулась воздухом и замолчала. Но Энгус снова изумил ее. Вместо того чтобы отвернуться или ответить гневной бранью, он смотрел на нее со счастливой улыбкой, как будто Морн сказала ему радостную весть.