Хаос и Порядок
Шрифт:
***
За окном уже смеркалось. Весенняя сырая погода наводила тоску, и оставалось только забраться под теплое стеганое одеяло, налить горячий шоколад в полупинтовую кружку, захватив пачку крекеров, включить любимый сериал и наслаждаться покоем.
Только можно ли было в это время быть спокойным?
Мартина вышла из спальни Гилберта, оставив дверь чуть приоткрытой и еще раз взглянув на старика.
– Несмотря на то, что ему 74 года он боится темноты, словно трехлетний мальчишка. Не зря дедов и внуков подводят под одну гребенку. – Объяснила
Те лишь слегка улыбнулись, посочувствовав женщине, вынужденной ухаживать за больным стариком. Питер искоса взглянул на Кетрин, закусившей губу. За несколько недель работы с ней он заметил, что она всегда делала это, когда пыталась подавить эмоцию. Любую – смех, гнев, радость, восхищение, боль, ужас, страх. И он на сто процентов знал, какое чувство сейчас скрывается за этой гримасой. Кет отвела глаза в сторону и сжала руку в кулак. Она, безусловно, вспомнила отца. Любой пожилой мужчина вызывал в ней ностальгию. Рана еще была слишком свежей.
– Вы родственница мистера Уоррена? – Уточнил Питер.
– Мои родители умерли, когда я была еще совсем маленькой. Они погибли в автокатастрофе. Гилберт взял меня на воспитание. Так что можно сказать, что да. Он мой родственник. Он самый близкий мне человек. – Подтвердила Мартина, разливая чай.
Только сейчас агент обратил внимание, что эта женщина была еще совсем молода. Может быть, на пару лет старше их с Кетрин. Но ее одежда, образ жизни и, возможно, трагедия, произошедшая в детстве, сделали ее угрюмой, строгой и выглядящей на десяток лет старше.
– Спасибо, мэм. – Поблагодарила ее Кетрин и протянула фотографии с символикой, найденной на местах последних преступлений. – Вы узнаете эти символы?
Женщина в течение нескольких минут рассматривала снимки, не выражая никаких эмоций, и отложив фото, сняла очки и посмотрела на Кетрин.
– Вы не хуже меня знаете, что это значит. Кельтский крест – символ единства четырех стихий и трех времен – пошлого, настоящего и будущего. Мы можем узнать, что нас ждет, если внимательно отнесемся к этим символам. Но вас, похоже, это мало интересует? – Мягко улыбнувшись, ответила Мартина.
Она сегодня вообще была более дружелюбна, чем в прошлый раз.
– Вы можете предположить, почему убийца оставляет этот символ на месте преступления? – Осведомился Марлини, отхлебывая ароматный зеленый чай с жасмином.
Мартина пожала плечами и откинулась на спинку кресла.
– Знаете, ведь Гилберт не просто так боится темноты. – Начала она издалека, приковав внимание агентов еще сильнее. – Восемь лет назад наша община столкнулась с некоторыми затруднениями. Нет, тогда дело не дошло до убийств, к счастью, но изрядно потрепало нам нервы. На имя некоторых друидов из высшей касты стали приходить записки с угрозами. Выдержки из Библии, языческие тексты, изречения пророков, содержащие смысл о том, что нас ждет достаточно печальная участь.
– Вы обратились в полицию? – Наивно предположила Кет.
– О, нет, нет! – Заверила ее Мартина. – Нет, полиция нам бы не поверила. Понимаете, среди нас есть достаточно влиятельные люди, которые попытались нас защитить, но ничего не вышло. Нам так и не удалось установить,
– Но произошло что-то еще? – Предположил Питер.
Женщина кивнула и продолжила.
– Да. Последняя записка пришла 17 марта, Гилберту. Он уже был тогда лидером нашей общины и считал себя ответственным за все. Никому не рассказал о записке, кроме меня. Казалось, что ничего не произошло, как в ту же ночь Гилберт получил инфаркт. Это было тяжелое время для всех нас, но мы выкарабкались и Гилберт выжил. Чуть позже он рассказал мне, что в ту ночь в его спальне какой-то посторонний мужчина напугал его. Он не упомянул что и как, но только после этого брат больше никогда не спит без света. – Мартина произнесла последнюю фразу с драматичностью, присущей скорее страшной сказке для подростков в лагере для скаутов, и казалось, что она хочет добавить еще кое-что, но их прервал хриплый кашель старика.
Мартина усмехнулась натянутой улыбкой и перевела разговор.
– Если вы хотите знать, то Вы – клен. – Указала она на Питера. – И это замечательно, потому что Вы – яблоня. – Перевела взгляд на Кет.
Агент приподнял брови, взглянув на женщину непонимающим взглядом, а потом перевел взор на напарницу. Та тоже недоумевала, но была, судя по всему, больше осведомлена о словах друидки.
– Простите. – Она быстро поднялась наверх, оставив агентов одних и дав понять, что разговор, по крайней мере, на сегодня закончен.
***
Вернувшись с работы, Кетрин быстро приняла душ и, укутавшись мохеровый, молочно-белый плед, уселась на диван, включив тихую приятную музыку, и попыталась расслабиться за чтением книги. Но ее мечтам погрузиться в фантазии автора не суждено было сбыться в этот вечер.
«Мужчина, наконец, пробрался сквозь густой лондонский туман и постучал в тяжелые дубовые двери с огромным навесным замком…»
Кетрин вздрогнула от неожиданно раздавшегося стука в ее квартиру. Она не хотела открывать, но посетитель был настойчив и девушке пришлось выбраться из своего вечернего убежища.
– Кто там? – спросила она.
За дверью раздалось неопределенное хмыканье и покашливание.
– Дочка, это я.
Кетрин открыла дверь и увидела на пороге свою мать.
– Мама? – Удивленно воскликнула она. – Проходи. – Пригласила она, распахивая дверь шире.
– Прости, что без предупреждения.
– Оправдываясь, проговорила женщина.
Кетрин приняла ее кораллово-красный плащ и поставила мягкие тапочки перед ней.
– Как Рейчел? – Спросила женщина, заглядывая в чуть приоткрытую дверь детской.
– Уже спит. У нас все хорошо. Лилиан еще не выздоровела, но агентство прислало другую няню. – Спешно объяснила Кет, убирая с дивана плед и поправляя подушки, чтобы мать могла присесть. – Чай?
Женщина задумчиво посмотрела на обложку книги, лежащую на кофейном столике, нахмурив брови в немой сосредоточенности.
– Мам? – Окликнула ее Кетрин.
Женщина дернулась и посмотрела на дочь. Юная, с распущенными волосами, разбросанными по плечам, в простых широких шароварах и растянутой полосатой майке. Она совсем не была похожа на агента ФБР.