Хаос
Шрифт:
— Насколько это было круто?
Он смеется и спрашивает, можно ли меня покружить.
— Да! — кричу я, едва успев вымолвить это слово, прежде чем он кружит меня по кругу. Мои ноги отрываются от земли, и я визжу, мне хочется поцеловать его, или найти религию, или, черт возьми, раздеться догола и вернуться на сцену.
Мы сыграли несколько новых вещей, и толпа их съела. Не то чтобы я сомневалась в этом, но услышать, как они аплодируют песням, которые я помогала писать… песням в исполнении The Last Ones to Know… это было неописуемо.
— Держи, — говорит Шон, протягивая мне бутылку с водой,
— Я же говорил тебе, что нервничать не из-за чего, — говорит он, одаривая меня той душераздирающей улыбкой, которая заставляет мое прыгающее сердце вспомнить, почему оно так нервничало.
Его футболка с изображением рок-группы влажная от пота, взлохмаченные черные волосы намокли на кончиках и вьются у основания шеи. Его кожа раскраснелась и, вероятно, такая же обжигающе горячая, как и моя, и я задаюсь вопросом, если бы я прижалась к нему, вспыхнули бы мы оба пламенем.
— Еще одна песня! — Крик толпы становится громче, пульсирует под моими ногами. — Еще одна песня! — Мой скальп покалывает, посылая электрические волны вниз по позвоночнику. — Еще одна песня! — Мой медиатор зовет меня, хотя подушечки пальцев онемели. — Еще одна песня! Еще одна песня! Еще одна песня!
— Ты готова? — спрашивает Адам, и я киваю, допивая воду. Вытираю рот рукой и бросаю бутылку в мусорное ведро, а потом ремень моей гитары обвивается вокруг шеи, и я иду обратно на сцену в шеренге.
Джоэль, Майк, я, Шон, Адам.
The Last Ones to Know.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Перед тем как покинуть сцену, мы с ребятами играем последнюю любимую публикой песню, сопровождаемую оглушительным ревом криков и аплодисментами. Я почти чувствую себя плохо из-за похмелья после концерта, с которым мы оставляем этих людей, зная, что каждый из них будет проходить через ломку в течение следующих нескольких дней.
Но сейчас, когда мы идем прямо в гущу толпы, там царит хаос. Шон говорит мне держаться поближе, однако в этом хаосе меня бросает в вихрь поклонников, фотографий и автографов — больше поклонников, фотографий и автографов, чем у меня когда-либо было. На одних фотографиях я и группа. На других я с девушками, или я c парнями. И чаще всего эти парни предлагают мне выпить или отвезти домой.
— После мерча, — умудряется перекричать шум Шон, пока мы с Майком фотографируемся с фаном, — идем в автобус.
Наша группа разделена толпой, а Шон и Адам проглочены ее зубами.
Я качаю головой и кричу ему в ответ:
— Ни за что! Мне обещали тридцать долбаных напитков в баре!
Какой-то случайный парень одобрительно кричит, и я смеюсь. Лучший способ заставить фанатов полюбить тебя — любить их в ответ, и я уже это делаю. Приходите к ним, и они придут к вам.
— Джоэль! — кричит Адам, прижимая к себе Роуэн. — Кит говорит, что мы потом пойдем в бар!
Джоэль поднимает взгляд от девушки, которая тщетно пытается сунуть ему свой номер, поднимая большой палец вверх. У него уходит еще две с половиной секунды на то, чтобы увернуться от нее, как какой-то опытный ниндзя, а затем парень оказывается рядом
— У тебя все в порядке?
Я лучезарно улыбаюсь ему.
— У меня все отлично.
— Она профессионал, — говорит Майк с другой стороны от меня, и я так же улыбаюсь ему.
Джоэль крепко обнимает меня за плечи, чтобы провести сквозь толпу, а Майк помогает раздвинуть море, чтобы подвести меня к киоску с товарами.
Он находится рядом с баром и буквально кишит девушками, которые покупают футболки с дизайном Ди и спрашивают, где и когда они могут купить платье как у меня. Здесь цыпочки со светлыми, розовыми, каштановыми и голубыми волосами, но когда я наконец снова вижу Шона, у девушки, висящей на нем, темно-рыжие волосы. И после шоу она явно в лучшей форме, чем я. На мне, по крайней мере, пять слоев высохшего пота, и с растекшейся тушью я, вероятно, выгляжу так, как будто как будто пою в Twisted Sisters, а не The Last Ones to Know. А рыжая стоит там, выглядя так, будто блеск для губ ей только что нанес визажист Ким Кардашьян.
Пока мы с группой общаемся с фанатами у киоска с товарами, она ждет. Когда начинает играть музыка, и мы направляемся к бару, она следует за нами. Мы садимся, она тоже садится.
— Я могу купить тебе выпить? — спрашивает меня один из парней фанатов, и я перестаю хмуриться на дурацкое идеальное лицо девушки достаточно долго, чтобы ответить ему.
Мне бы стоило праздновать прямо сейчас. Должна быть счастлива и взволнована, а не мечтать о том, как буду таскать за волосы какую-то случайную цыпочку. Я натянуто улыбаюсь парню и говорю, что выпью ром с колой, и он покупает напиток для меня, рассказывая, какой я была потрясающей, как сексуально выгляжу и как талантлива.
Я слушаю все это, потягивая напиток, который он покупает мне, и напиток, который покупает мне другой парень, и следующий, а может быть еще один парень или два, но я честно теряю счет. Я общаюсь с поклонниками, девушками и парнями и стараюсь уделять часть своего внимания всем, кто этого хочет, а это и вполовину не так много людей, как те, кто соревнуется за внимание Адама и Шона.
Через час после окончания шоу — музыка стучит в моих барабанных перепонках, алкоголь разжижает кровь, и Шон смотрит мне в глаза, сидя у бара. Большинство поклонников ушли или вернулись на танцпол, но рыжеволосая девушка все еще висит на нем. Она практически взбирается на него, как на шведскую стенку, приближая свое чертово лицо к нему, и я внезапно вскакиваю на ноги.
— Потанцуй со мной, — приказываю я, хватая его за руки и не оставляя места для споров.
Другие парни смотрят, как я тащу Шона на танцпол, а Роуэн и Лэти стоят рядом, ухмыляясь, как герои мультфильмов, будто их рты готовы растянуться по сторонам в любой момент.
Я представляю, как девчонка с дурацкими волосами мечет мне в затылок взгляды, словно отравленные кинжалы, но слишком занята тем, что тащу Шона в толпу, чтобы наслаждаться этим. Из-за выпитого люди на танцполе расплываются перед глазами, наполненная лазерами комната кренится, и мои губы немеют, но ноги меня не подводят. Когда Шон сжимает мою руку, этого достаточно, чтобы я протрезвела… отчасти.