Химера. Последний поход
Шрифт:
— Скажи мне, Сет. Ты передал весточку на Юг? — поинтересовался возничий.
— В Югре дам. Да и останемся мы там на пару дней, хоть и времени нет совсем. Пал Степанычу передавай важную весть. Я чую зло, что скопилось на Юге. И это не зверолюди и темные. Это что-то иное, неведомое мне. Потому и не находил себе места. Но полно говорить о плохом, время ужинать да славить богов о дарованном новом дне. — огорошил ответом Брат.
Мы подкатили к торжищу, на котором уже было пусто, запоздавший торговый люд складывал свои пожитки да убирал лавки. Огороженный участок площади был отведен под телеги, сани и навесы для тягловых лошадей. Там
— Запомни это день, Забава. Сегодня ты должна быть яркой и желанной, как себя подашь, такая участь тебя и ждет. Здесь наши дорожки с тобой разойдутся. Я выбрал самый дорогой постоялый дом, чтобы Люд там был при деньгах, но даю тебе выбор. Ты можешь стать учителем хороших манер в Княжьем доме и жить при нём, или сыскать славу первой Благородной, что добровольно пошла на Север для лучшей доли. Хах… Скажи кому, что свахой на закате лет заделался… Засмеют… В общем решайся сейчас. Завтра мы уходим втроем… — на подъеме душевных сил поделился планами Храмовник.
А Княжну, как пыльным мешком вдарили, ее качнуло в сторону, и лишь моя поддержка позволила ей не упасть на грязные деревянные настилы. Так под руку Я и довел ее до трактира. Эх жизнь дорожная, то кривая дорога, то постоялые дворы. Везде чужой, всюду гость. Без деньги хоть загибайся у ворот, краюху черствую не подадут. А с монетой — лучший друг, пока платишь. Все таки честны родоверы со своим правилом. Все общее, и гори и печали, радости и свершения. Никто не переступит через товарища или грязь, а общими силами делают свой мир чище и светлее.
— Есть и третий расклад. ты можешь вернуться с Остапом в Черный Дол и жить там. — тихj прошептал ей на ухо.
— И прозябать бесправной девкой, которую будут пользовать все, кто смогут? А из личных вещей лишь нательное белье? Где мужей, как блох на бродячей собачине. Нет уж, Я попытаю удачу с богатым и успешным, чем так. — горделиво ответила мне Забава. Затем отстранилась, резко вырвав руку, и пошла с высокоподнятой головой. Высокомерие и презрение прорвалось через кротость и робость, что были с ней два удара сердца назад. Как же так легко Благородным получается менять маски? Меня как ушатом с ледяной водой окатили.
Что же, ее выбор, ее жизнь. Я обещал ей подъемные и топор, вот и всё приданное. Задумавшись отстал от попутчиков, потому прибавил шаг, дабы не потеряться в новом незнакомом городе. Первый град, в который меня не заносят на руках в бессознательном состоянии.
— Куда прешь, оборванец. — с угрозой произнес верзила у дверей постоялого дома. Брат Сет аж опешил, затем склонил голову на бок, разглядывая здоровяка. Криво улыбнувшись, засадил кулаком в кадык нахалу. Тот схватился за горло, в тщетных попытках вздохнуть воздуха, затем покраснел и начал заваливаться на бок. Храмовник наклонился над телом, вправил кадык и потянув за ухо что-то тихо зашептал.
— Нам выдали приглашение в лучшее заведение! Остап, где тебя носило? Пропустил всё веселье. Девы вперед. — старик открыл дверь и шутейно поклонился. Первая зашла Забава, величественно расправив плечи, походкой Благородной она плыла сквозь ряды столов, привлекая внимание всех. Следом веселой прыгающей походкой заскочила Вероника, ничуть не смущаясь дорогого убранства и Знатного Люда. Я заробел поначалу перед входом,
— Госпожа следуйте за мной, а челядь через дальнее крыльцо отправьте. Негоже Вам с ними за одним столом быть. — услужливо кланяясь, любезно посоветовал подавальщик.
— То не мои слуги, а попутчики. Посему достойны восседать за столом, они мне жизнь спасли. Скажи-как любезный, чем потчевать нас будете и на какое место на ночлег определите? — перебила его Забава.
— Только лучшее для наших гостей с Юга. — прогремел голос на всю горницу. — Позвольте Вас угостить милая Барышня. — из-за стола встал дородный муж в богатых одеждах с крупным, одутловатым от постоянного принятия хмеля, лицом. — Я купец, Петр Емельянов, к Вашим услугам.
— Стар ты., Петр, за Благородными бегать. Позвольте отрекомендоваться, владелец копи и приисков, первый владетель Золотошора. Прохор Петрович Громов. — худощавый, с хитрым прищуром и острым взглядом.
— Милая барышня, на что Вам торгаши, с ними же скучно. Княжич Ростислав Межинский готов скрасить этот вечер. Ну и безусловно проводить Вас в более подобающие хоромы. — отозвался третий стол.
— Хех, сложный выбор предстоит Забаве. Купец, золотая курица и княжич. Пойдем, Остап, пригубить пора вина, Знатные угощают. — просмеялся Сет. Родовер оскалился, но отказываться не стал. Заняв лавку, обитую тряпицей, мы запросили снедь. Стол быстро наполнялся изысканными яствами, возле каждого положили весло и вилы, на что Княжна наморщила носик и вопросительно поглядела на подавальщика. Тот шумно сглотнув, помчался за остальными приборами.
— Тять, а тять. Зачем столько вилок то? Нам нужно через плечо их кидать, ежели испачкаем? — задумчиво спросила Ника, мужы посмеялись в кулачок, Забава пренебрежительно поджала губы.
— Вероника, для каждого блюда, что нам подадут, требуется свой ключ. Ежели рыбную похлебку дадут, возьми весло вот это, с хвостом рыбьим у основания. Ежели мясные щи или борщица, то соседка первой слева. — подсказал Я сиротке.
— Э как, етикету обучен? — спросил меня Сети, а Забава задумчиво оглядела меня.
— Был у святых отцов на обеде. Там науку преподали. — скромно ответил Я потупив глаза.
— А вот эта ложка, называется десертная. — подняв длинную, витиеватую ложечку над столом, произнесла Забава.
— А сама то определилась, какой ложкой будешь хлебать жизнь? — усмехнулся Остап.
— А Вы уважаемый, брат Сет. Что бы посоветовали, зная жизнь на Севере? — чинно отложив десертную ложку, спросила Барыня.
— Тут зависит от того, что ты в итоге вкусить хочешь. Княжич очень интересен, но он гуляка и повеса, а также третий сын. Очередь наследования до него не скоро дойдет, да и чета его уже подрастает. У благородных узы в первую очередь по расчету, а уж потом…Стерпится-слюбится. Значит седмицу, а то и месяц с ним будет весело. Купец еще крепок, от того стать молодой вдовой тебе не грозит, скорее по пьяни, зная твой характер, он тебя пришибет. Золотой мальчик Громов нуждается в имени. Сейчас он просто богатый муж, а благородства в нем, только то, что сам выпестовал. Но больно он дотошен в мелочах, не сводит глаз с твоих манер. Я бы повременил с выбором. Не ясно, какое угощение Мать-Земля тебе приготовила. — рассудительно вещал ветеран.