Химера. Последний поход

Кузиев Эд

— А Я все гадаю, на кой ляд простой санник нужен капищу, а он не простой. Там засада была, дерево подрублено правильно. Пару ударов и завалилось бы в аккурат посреди дороги. Только сторожей нет, чтобы его свалить. Путь свободен, понукай рысаком.

****

Солнце село очень быстро, будто не день ещё, а глубокая ночь. Ему на смену вышла синяя, из-за туч, луна, что хоть сколько-то освещала заснеженную дорогу, да Местами всполохами загорались звезды.

— Тять, кушать хочу. — жалобным

голосом произнесла Вероника.

— От Я дурная голова, совсем разумение потерял из-за близости дома. Мирон, подскажи долго ли до Лесной Стоянки осталось? — Встрепенулся Брат.

— Так и не скажешь, может вёрст пять, а то и десять. Примет особых нет. Как черепа на деревьях появятся, значит рядом совсем. Ежели бы правой дорогой пошли, то раньше бы встретили могилы на деревьях. Тогда бы точно сказал сколько осталось. — раздумывая, поведал нам возничий.

— Могилы на деревьях? — переспросил Я.

— Да… Культ коня. Они не хоронят своих, не сжигают тела. Молодых оборачивают в бересту и вяжут высоко на дереве. Старых или благородных заковывают в деревянный ящик и приколачивают его. А черепа оленей и их копыта крепят ниже. Так они прощаются с близкими. — охотно рассказал Мирон.

— Первые лесные братья, что помогли против Орды. — с почтением вторил ему Сет. — Мы мало о них знаем, практически все время они кочуют за своими стадами. Себя называют эвены. Особо не делятся своими обычаями и правилами. Их оружие, богатство, еда и жизнь это стадо. Лишь на праздник весны приходят в эти края и водят хороводы. Старшие при этом считают, как сильно их племя выросло или напротив уменьшилось. Но о том поговорим позже. Не дело обсуждать хозяев этих земель в их отсутствие. — твёрдо пересёк распросы брат.

— А вон и черепа на деревьях, тятенька. — отозвалась глазастая Вероника.

***

Постоялый двор был похож на жилище купца на торжке. Длинные лаги собраны узлом на вершине и обтянуты шкурами. Посреди очаг, накормленный углем. Не смотря на видимую шаткость и лёгкость в сборке, внутри было тепло и достаточно свободно. На огне стояла медная посуда, где варился кулеш и постоянно булькал травяной отвар.

— Мира Вашему дому. — произнёс Брат Сет, низко поклонившись сидящим у костра.

— Проходи путник, согрейся у костра. — ответил им старый сморщенный старик, что не выпускал дюмящую чашу из рук. — Что привело тебя в мой чум?

— Дорога домой и долг перед живыми. — усаживаясь на шкуры, отвечал ветеран.

— Долг это не всегда хорошо, долг перед живыми лучше. Калика? — прищурив глаза, спросил дед.

— Калеченный. — поправил того ветеран.

— Хорошо. Вы добрый народ. Будь моим гостем. Кто с тобой? — продолжал расспрашивать хозяин.

— Мой брат, возничий и сиротка. — коротко отбил Сет.

— Если ты за них ручаешься, то и они мои гости. Пусть присаживаются. Скоро будет готова похлебка, а пока можете перекусить стружкой оленя. Расскажи,

что видел на своём пути, что слышал.

— Видел зла много, видел подвиги людей. Видел начало войны. Перевертышей и Маровых детей. Родоверов и Южан. Скоро война Солнцепоклонников и детей степи. Жизни и смерти. Живых и Мёртвых.

— Духи говорят, что ты не лжешь. — Затем старик задумался и казалось вовсе уснул, внезапно тело его выгнулось, а глаза страшным образом зажглись. — Духи говорят, что нам нужно уйти на Север или выбрать сторону. За кого будет биться твой народ?

— Ничего не меняется, у нас один враг-Орда и изменённые.

— Мы не будем тебе врагами, но и помощи не жди. Уходим к солёной воде. Тут не осталось ягеля и коры для наших оленей. Все что встретит наш конь будет втоптано в лёд. Потому у твоего народа будет время до новой орды. Старейшины говорят, что тварь меняется. Её повадки, количество и время гона. Их лежбища все ближе к Югу, будто гонит их что-то, не иначе как другая напасть. Нум-отец и Пугос ждёт своих детей, чтобы спасти от Зла и провести под светом звёзд в лучший мир. Во время длинной ночи мы уйдём.

— Благодарю за предупреждение, хозяин. — ветеран поклонился старцу. Тот улыбнулся, а затем махнул рукой, и сидящие возле него пришли в движение. Тут же на расстеленную скатерть у ног начали появляться чаши и лоханки. Сухие лепёшки и редкие северные ягоды. Большой кусок отварного мяса и поднос с солью. В каждую миску налили густого кулеша. Затем старший надломил хлеба и окунул его в похлебку, после схватил со стола, как мне казалось, деревянный маленький бочонок, охватил его губами и жадно втянул.

— Ешьте. — дал свое разрешение старик. Всё присутствующие тут же накинулись на угощение. Мясо рвали пальцами и тут же макали в соль. А сухие лепешки были вместо ложек. Ими макали в кулеш или подхватывали редкие овощи в отваре. Те бочонки, что Я принял за деревянные стопки, на деле оказались спилами рогов с мягким розовым наполнением. Брат толкнул меня плечом, ободряя мой интерес. — Такое ты больше нигде не попробуешь. Только посоли немного.

Вкус был интересный, нежный и в меру жирный. Я держал во рту содержимое, наслаждаясь тем, как тает во рту, превращаясь в сок. От удовольствия аж закрыл глаза. Шумно проглотив, накинулся на мясо и кулеш.

— Будешь у беров, передай от меня араку на молоке. Я возвращаю им добро за добро. — насытившись, старик продолжил говорить о делах.

— Думал пройти их стороной, по речушке и спокойнее и видно ворога издали. — поделился планами Сет.

— Прими совет. Иди через берендеев. Духи говорят, что только так ты достигнешь родины. За совет много не спрошу. Отдай нож, что с сироткой приобрёл. Мне он нужнее. А тебе возничий другое наставление. Вернись на Юг. Справь дело и лети без оглядка. А теперь нужно отдохнуть. — старик поднялся при помощи подручных и ушёл из чума.