Ходатайства, заявления и жалобы

Мурадьян Эльза Мироновна

[58] В связи со сказанным интересно замечание известного эксперта, доктора юридических наук, А. Ю. Бутырина, время от времени участвующего в судебных процессах. Привожу цитату из его книги:

«Ритуализация общения. В судебном заседании эта особенность выражается, в частности, в том, что эксперт (специалист) должен стоять лицом к судье, а тот, кто задает ему вопросы, находится у него за спиной, что лишает допрашиваемого возможногстьи по реакции задавшего вопрос визуально проверить «ценность» своего высказывания, а это мешает ему определять и корректировать содержательную канву общения. Поэтому эксперты и специалисты, имеющие достаточный опыт участия в судебных процессах, при допросе изначально

занимают (предварительно получив на это разрешение председательствующего) такую позицию в зале, когда в поле зрения попадает как судья, так и другие присутствующие – потенциальные участники диалога со сведущим лицом.

Ритуализация проявляется также в главенствующей роли судьи, определяющего во многом форму и содержание диалогов… Поскольку судья вправе снять вопрос, прервать диалог, если сочтет, что вопросы не касаются существа дела, выходят за пределы компетенции сведущего лица и пр.». (Допрос эксперта и специалиста. Проблемы непонимания сведущего лица участниками судебного процесса и пути их решения // Бутырин А. Ю. Судебная строительно-техническая экспертиза в расследовании несчастных случаев и аварий. МЮ РФ, Российский федеральный центр судебной экспертизы. М., 2003. С. 85.)

[59] Право на истину в процессуальном смысле не означает ничего более, чем право обеих сторон и иных заинтересованных в деле лиц и их представителей в соответствии с объемом данных им полномочий участвовать в судопроизводстве, пользуясь процессуальными средствами и способами защиты для установления действительных обстоятельств дела и на этой основе строить и отстаивать свою позицию. Вполне понятно, что интересная в плане выяснения сути дела информация может затрагивать охраняемые законом тайны того или иного участника дела. Коллизия интересов в частном деле здесь разрешается, исходя из соотношения принципов диспозитивности и истины. Производство по частному делу может быть прекращено по заявлению истца, потерявшему интерес к процессу (если истец предпочел отказаться от иска, не желая раскрывать информацию, касающуюся фактов его личной, частной, семейной жизни, как о том ходатайствовала противная сторона. Другой вопрос, что прежде чем принять для себя решение отказаться от иска, надо оценить основательность ходатайства контрагента. То, что ему представляется существенным, в действительности может не иметь отношения к делу.

А если это так, отказываться от иска в ответ на неосновательное ходатайство противной стороны, значит, действовать юридически неграмотно.

Всякое ходатайство, заявленное стороной в судебном заседании, прежде чем суд его решит, должно быть поставлено на обсуждение перед участниками процесса.

Второй стороне законом гарантировано право высказать по этому вопросу свое мнение.

В случае согласия суда с ее мнением о необоснованности ходатайства по причине неотносимости информации, которую просит истребовать заявитель, суд в ходатайстве откажет.

Таким образом вопрос будет исчерпан отказом заявителю ходатайства, с учетом аргументированных возражений контрагента.

[60] Здесь уместно вспомнить наставление Л. Е. Владимирова начинающему адвокату – быть постоянно и неуклонно несправедливым к противнику. Как это сделать? «Если Ваш противник говорит, что дважды два четыре, то ввиду невозможности опровергнуть это положение, – молчите, но не говорите: мой противник прав, что дважды два – четыре. Серый присяжный может подумать, что Вы не особенно ретиво спорите с противником, что Вы с ним даже соглашаетесь вообще». (См.: Владимиров Л. Е. Advocatus miles.)

[61] О значении судебных ошибок свидетельствует факт, который приводит Э. Ферри, указывая, что Л. Н. Толстой в последнем романе «Воскресенье»,

отчасти критикуя итальянскую позитивную школу, предлагает пять категорий арестантов, и первой называет «жертвы судебных ошибок». Вторая группа – по критерию «вследствие ненормального состояния» преступника – ревность, раздражение, опьянение и пр. Третья – «виновные в проступках с характером нарушений (контрабанда, лесные порубки). Четвертую, по Толстому, составляют «преступники с высшим нравственным развитием (эволютивная преступность)». Пятая группа – привычные преступники (беспризорники), среди них – и такие «типы преступников, которые, как утверждает итальянская школа, платят дань наследственности».

[62] См.: Уголовная социология. С. 641.

[63] См. монографическое исследование: Т. Г. Морщакова, И. Л. Петрухин / Под ред. Г. П. Батурова.

[64] Было бы «медвежьей услугой» науке и судебной практике изображать положение с судебной защитой как беспроблемное. Это далеко не так. И не в том дело, что реальность доминирует над идеальным. Потенциал судебной развитости названного института далеко не исчерпан. Проблема многосложна: финансовый барьер – оплата услуг эксперта, адвоката, необходимость нести судебные расходы. В условиях состязательности процесса сторона может получить психологическое преимущество в процессе доказывания, когда в ее поддержку выступит достаточное число убедительных свидетелей, в то время как другая сторона предстанет перед судом без такой опоры.

При всей устремленности человека и суда к истине профессиональный представитель, опытный адвокат, готовит своего доверителя к участию в процессе, исходя прежде всего из его интереса, что естественно: от профессионала искусство нужно аудитории и коллегам, а доверителю, как правило, важнее всего – результат.

У автора этой работы бывала возможность проводить время в судебной аудитории, сопереживать человеку, который к защите своего права явно не готов. Скорей всего, и за консультацией к адвокату не обратился. В лучшем случае секретари в суде что-то подсказали, и заявление написал по образцам, вывешенным в судебных коридорах.

В ожидании решения суда в таких случаях нет особой надежды на то, что решение будет в пользу стороны, которая наверное так и не поняла, уходя после слушания дела, как следовало отстаивать свою позицию. К чести наших судей, вероятно, исходя из чувства (а не теоретического принципа) благоприятствования стороне защиты, чаще принимают решения «в пользу бедных». Не исключаю, что при тех же обстоятельствах минус фактор социальной (финансовой) незащищенности стороны, и решение было бы иным, юридически более формальным. И вывод суда: истец своих требований не доказал. В иске отказать.

Предвижу возражения: Но ведь это неправильно: другая сторона тоже может быть нуждающейся. Отвечаю: В Вашем случае надо разбираться строго объективно. Благоприятствовать двум бедным или двум состоятельным гражданам-сторонам значит судить строго объективно, по закону и только, без социальных эмоций.

[65] Чтобы оценить современную уголовную политику, нелишне обратиться к истории права. По Соборному уложению 1649 г. предусматривалась смертная казнь и такое наказание, как «олово лить в рот да руки сечь». При Петре I смертная казнь применялась за преступления, предусмотренные более чем 100 статьями, применялись четвертование, колесование, сожжение. (См. об этом: Петрухин И. Л. Судебная власть: контроль за расследованием преступлений. М.: Проспект, 2007.) Даже при всем том, что в странах, где закон допускает применение смертной казни, применяются современные (а не варварские технологии), ценно то, что Россия, несмотря на тяжелый конфликт на Кавказе, не отказалась от моратория на смертную казнь.