Hold Me
Шрифт:
— Тебе здесь так сильно нравится?
Поглядываю на неё, смущенно улыбаясь:
— Да, — киваю головой. — Здесь спокойно.
— Обычно подростки рвутся в большие города, — замечает София, играя с обручальным кольцом на пальце. — Знаешь, я с удовольствием жду вас обратно сюда. Скажем, на каникулах, — с грустью вздыхает. — Тебя, грубияна и этого худого парня, который, сколько бы я его не кормила, не поправился даже на грамм.
Я смеюсь, замечая растерянность на лице женщины, которая фыркает:
— Господи, все
— Тепло, да?
Напугано смотрю на неё, не понимая, как этой женщине удается так «чувствовать» других людей.
— Это хорошо, — она искренне улыбается, поднеся ладонь к моей голове, и гладит по волосам, пока я, как завороженная, наблюдаю за ней. — Приезжай ещё.
Киваю, сжимая губы, и еле сдерживаю горячую боль в груди, которая приносит уже не такие приятные ощущения.
Это поездка — лучшее, что происходило со мной.
— Могу я тебя кое о чем попросить? — София щурится, но мягкие черты её лица не внушают беспокойства. Я внимательно смотрю на неё, и женщина продолжает, немного смущенно:
— Притащи Дилана сюда ещё раз. Всё-таки, я здесь живу одна, и да, пока в доме есть люди, мне хорошо, но большую часть времени я здесь одна, — наклоняет голову. — А Дилана я вижу не чаще, чем… — фыркает. — Боже, да я его вообще не вижу, — улыбается, как и я. Киваю:
— Хорошо, обещаю, что притащу сюда, — потираю колено свободной ладонью.
— Вот и ладно, — оказывается, Софии самой тяжело. Женщина встает, бросая короткий взгляд на гитару, и замирает:
— А почему она… — хмурится. — Почему она стоит иначе? — в замешательстве. Я вскакиваю с кровати:
— А, ну, — чешу затылок, виновато объясняя. — Я, а потом Дилан… В общем…
— Дилан трогал её? — она поражена.
— Он немного играл, и… — запинаюсь, но София больше не слушает. Она моргает, улыбаясь, и я вижу. Еле заметно. В уголках её глаз собираются слезы, поэтому женщина спешит удалиться:
— Давай, я жду тебя внизу, — она гладит меня по спине ладонью, быстро покидая комнату. Стою на месте, вновь взглянув на гитару, с которой тряпкой протерла пыль. Видимо, эта вещь… Отдергиваю себя, взяв с кровати рюкзак, и позволяю Засранцу ещё пару секунд побегать у меня в ногах, пока надеваю ремни, после чего беру его обратно, и смеюсь, когда котенок чихает мне в лицо, обтираясь после этого мордочкой о мою щеку.
— Ну, благодарю, — улыбаюсь, идя к двери, но останавливаюсь, взявшись за ручку. Осматриваю комнату, проглатывая комок в горле, которое неприятно сжимается.
Хватит. Нечего так «убиваться». Обязательно приедем ещё. Дилан, Томас и я.
Киваю своим же мыслям, хлопая по выключателю — и вся комната погружается в привычный для меня мрак.
Стараюсь особо не задерживаться,
Дилан и Томас повторно проверяют работоспособность машины, чтобы не встрять по дороге. Шагаю к ним, София молча стоит рядом, наблюдая за процессом и улыбаясь каждый раз, когда Томас выкидывал какую-нибудь саркастичную шуточку. У меня такое чувство, что у неё какое-то особое отношение к нему. О’Брайен выпрямляется, вытирая руки о полотенце, и закрывает капот, взглянув на меня, так что отвожу взгляд в сторону, подходя к Софии.
— У тебя же есть права? — женщина хмурится, когда Дилан усмехается, затягивая с ответом. — Это не смешно, — она ворчит, но, уверена, что это из-за отъезда.
— Ты, — София указывает на Тома, который замер в полушаге с приподнятой ногой. — Если в следующий раз приедешь и будешь весить столько же, я буду в тебя пихать еду насильно.
— Заточите меня в комнате и не будете выпускать, пока я не наберу вес? — Сангстер поднимает брови, а София кивает с гордо поднятой головой:
— Естественно.
— Круто, — Томас улыбается, бросая тряпку на стол, и поворачивается к Дилану. — Погнали?
Тот кивает, взяв со стула свой рюкзак, и открывает заднюю дверь, бросая на сидение свои вещи, после чего возвращается к водительскому сидению, вновь взглянув на меня:
— Ты всё?
Киваю, глубоко вздохнув, и смотрю на Софию, которая улыбается мне, еще раз пригладив волосы, после чего иду к заднему сидению, забираясь в салон, а Томас хлопает за мной дверью, садясь на переднее рядом с О’Брайеном.
— Пристегнитесь, а ты, Дилан, принимай лекарства и не гуляй в мороз, хорошо? — командует София, сложив руки на груди. И парни хором отвечают: «Ага», — после чего ни один из них не тащит на себя ремень безопасности. А вот я пристегиваюсь, удобнее садясь. Засранец с интересом обнюхивает сидение, но вновь беру его на колени, когда машина трогается с места. Хорошо, что выход сразу на асфальтированную дорогу, видимо, это одна из основных в этом городе, я часто слышала гул машин ночью, но это вовсе не мешало мне расслабляться, ведь почему-то именно здесь природа «шумит громче», чем в городе.
Смотрю на Софию, которая так и стоит на месте, со сложенными руками, понимая, что ей так и не удалось «коснуться» Дилана. Этой женщине тяжело быть одной. Странно, но я уверена в этом. Дилан высовывает руку в открытое окно, помахав женщине ладонью, — и я улыбаюсь, вновь взглянув в сторону окна, чтобы «проводить» пейзажи, к которым я так привыкла.
Тепло.
Сжимаю губы, вздыхая.
— Ох, опять трудовые будни, — Томас щелкает пальцами. — Хорошо, что завтра воскресение. Можно бухнуть.