Холод 2
Шрифт:
Владимир опустил Ярослава на дорогу и встал рядом с Игорем Изяславичем. Я достал саблю и тоже приготовился к бою. Я до сих пор чувствовал усталость. Пока мы шли, силы начали возвращаться, но для серьёзной стычки их всё равно не хватило бы.
Фиолетовые сгустки полетели в мёртвых дружинников, сжигая их кожу и кости, и вскоре два окровавленных тела, превращённые в мясной фарш, барахтались в снегу. Я отвернулся, когда мы проходили мимо: слишком отвратительным было зрелище.
— Надо найти остальных, — проговорил Игорь Изяславич, — пока
— Не разбредутся, — успокоил его я. — Они недолго будут в таком состоянии. Через два-три дня умрут окончательно. Если они сейчас в избах, лучше просто подождать.
Боярин ничего не ответил, мы двинулись дальше по улице.
Вдали показался всадник, едущий со стороны Высокого. Мы остановились и стали ждать. Вскоре я узнал белую лошадь и красный кафтан с золотой вышивкой: сюда ехала Дарья. Видимо она решила присоединиться к охоте.
Подъехав к нам, девушка спешилась, подошла и, прикоснувшись затянутой в кожаную перчатку рукой к своей меховой шапке, слегка кивнула.
— Приветствую вас, господа, — проговорила она своим звонким задорным голосом. — Позвольте представиться: Дарья Мирославна Белогорская. К сожалению, не застала вас у Черемских. Я собираюсь участвовать в охоте на мор. Надеюсь, помощь вам не помешает?
Все три боярина тоже прикоснулись к своим головным уборам и представились.
— Разумеется, мы рады помощи каждого светлейшего, — произнёс Игорь Изяславич. — Но сюда вы напрасно приехали, Дарья Мирославна. Тут не осталось никого. Мертвецы одни, да мы четверо. Сейчас возвращаемся в Высокое, будем думать, что делать дальше. Из Сна выбрались очень опасные твари, и наших сил, боюсь, не хватит. Лучше скачите обратно к Черемским и предупредите их, чтобы до нашего возвращения людей своих никуда не отправляли. В округе сейчас недоброе творится, так что пускай поместье охраняют.
— Погодите, я что-то слышу, — вдруг произнёс Владимир, обернувшись назад. — Это в той избе.
Мы тоже прислушались: из ближайшего дома доносился женский плач.
— Здесь остались живые, — решил Игорь Изяславич. — Это женщина. Надо проверить. Всем быть предельно внимательными. Мы не знаем, в какую западню исчадия Сна могут заманить нас, — он вытащил из ножен палаш, остальные, кроме Ярослава — тоже обнажили клинки, и мы вошли в калитку, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Не обнаружив во дворе опасности, мы поднялись на крыльцо.
Когда вошли в избу, перед нами предстала следующая картина. В чистой, светлой горнице на полу, поджав ноги под себя, сидела девушка в чёрном платье. Она плакала, закрыв лицо руками, а длинные белые волосы спадали на пол. Меня взяла оторопь. Это была она — моя спасительница, которая уже два раза являлась мне во Сне, чтобы помочь. Теперь она оказалась в Яви.
— Кто такая? — строго проговорил Игорь Изяславич.
Девушка подняла на него своё прекрасное лицо и одарила долгим, пустым взглядом.
— Я не хотела это делать, — проговорила она, — простите меня.
—
— Погодите, — остановил я его, — девушка напугана. Лучше я попробую. — Что здесь произошло? — обратился я к своей спасительнице. — И где то существо, которое было здесь?
— Я не хотела, — девушка устремила на меня пустой взгляд. — Она убила их, и я бессильна что-то изменить, она приходит, и я не в состоянии ей помешать. Я бы хотела спасти этих несчастных, но они вынуждены умирать снова и снова. Они умирают, а я оплакиваю их.
— Довольно загадок! — разозлился Владимир. — Говори яснее. Ты знаешь, что это за существо, которое убило тут всех? Отвечай.
— Это Мара.
— Ты поклоняешься старым богам?
— Богов нет. Есть только Бытие, — произнесла девушка, уставив взгляд в пол.
— Но ты назвала имя богини смерти, в которую верят старобожцы, — Владимир подошёл ближе, клинок его палаша угрожающе поблёскивал в солнечных лучах, что врывались в избу сквозь маленькое мутное окошко.
— Мара — третья ипостась Бытия, — произнесла девушка.
— Ты чего мелешь? — гневно гремел голос Владимира. — Либо ты расскажешь всё, как есть, либо не сносить тебе головы. Ты разговариваешь с боярами Малютиными. Встань и представься!
— Хаос грядёт, — проговорила девушка, не обращая ни малейшего внимания на грозный тон. — Я не в силах остановить его. Мне больно. Ваша святая не проснётся, она давно умерла. Я несу смерть, но не могу ничего с этим сделать. Я в ней, а она — во мне. Я убила их, и я оплакиваю их. Хаос грядёт. Его не остановить.
Мы переглянулись. Никто из нас не понимал, что городит девица.
— Отвечай, кто ты? — Владимир приставил остриё палаша к её горлу.
— Вторая ипостась Бытия, — отстранённо произнесла девушка.
— Хватит мозги нам пудрить, — боярин не на шутку разозлился. Я хотел подойти, но Игорь Изяславич жестом остановил меня.
Девушка молчала.
— Говори! — процедил Владимир, остриё клинка впивалось в нежную белую шею, и из пореза потекла тонкая чёрная струйка. Владимир надавил сильнее, и палаш пронзил насквозь шею девушки. Чёрная кровь потоком хлынула из раны. Девушка упала на спину, уставившись своим безучастным взором в потолок.
— Это мора, — обернулся к нам Владимир. — Мозги запутать нам хотела.
— Довольно, уходим, — тихо проговорил Игорь Изяславич.
Мы вышли на улицу и замерли. Девушка с длинными белыми волосами теперь стояла тут, перед нами живая и невредимая, словно ничего и не произошло. Она не плакала — лишь смотрела мимо нас невидящим пустым взором и молчала.
— Да сколько же вас здесь? — пробормотал Владимир. — Мерзкие отродья Сна! Хотите с ума нас свести? — он направился к ней.
— Стой, — проговорила девушка. — Ты ничего не добьёшься, пытаясь убить то, что убить нельзя. Меня скоро не станет, я растворюсь во тьме. Я боюсь. Мне очень страшно. И больно. Мне больно за всех вас.