Хорошее время для убийства
Шрифт:
— Да, спасибо. — Мередит сообщила молодому человеку свое имя и адрес.
— Мисс Митчелл, как только книга поступит в магазин, мы пришлем вам открытку.
— Спасибо. — Мередит повернулась к выходу и едва не врезалась в Люси Хейнс. — Ой! Добрый день, миссис Хейнс! Вы меня помните?
— Ах да! Мисс Митчелл, не так ли? Рада вас видеть… — Люси смерила ее испуганным взглядом. — Как поживаете? Я вспоминала вас; знаете, мне в самом деле очень приятно вас видеть и знать, что с вами все в порядке. Как сейчас, должно быть, страшно жить в Пакс-Коммон, особенно напротив дома бедной мисс Нидэм. Я бы не смогла. Честно говоря, я не люблю Пакс-Коммон
— Нет, я с вами согласна, — призналась Мередит. — Мне там тоже страшновато.
— Вот видите! — Найдя в Мередит единомышленницу, Люси явно обрадовалась. — Джеффри называет меня дурой. Но с тех пор, как с мисс Нидэм случилось несчастье, мне еще меньше хочется переселяться туда.
— Место очень уединенное, не спорю.
Люси доверчиво придвинулась вплотную к Мередит и зашептала:
— Да и сам выгон такой зловещий, а наш дом стоит на самом его краю; он ведь самый последний, между нами и выгоном только конюшня. Иногда по ночам… — Она замолчала.
— Что? — подбодрила ее Мередит.
— Может быть, Джеффри прав и у меня действительно разыгралась фантазия. Но по выходным, когда мы ночуем в Пакс-Коммон, я сплю очень плохо. Полночи ворочаюсь без сна и все слушаю, слушаю. Довольно часто я слышу шаги!
— По ночам? А может, вы слышите, как лошади топчутся в конюшне? Недавно, знаете, кто-то выпустил их, и они разбежались по всей округе.
— Нет, нет, не то. Шаги. Человеческие! Джеффри говорит: какая ерунда! Ведь там просто некуда ходить. Разве что владелец конюшни ходил проведать мисс Нидэм. Он был ее другом. Да… — Люси задумалась. — Может, и правда больше некому. А может, ветер гоняет сухие листья. А может, действительно у меня слишком богатое воображение. Джеффри ругает меня за то, что мне вечно что-то чудится.
Распрощавшись с Люси, Мередит задумчиво побрела по улице. У обочины чуть дальше от книжного была припаркована большая сверкающая черная машина — «форд-гранада». Дойдя до нее, Мередит остановилась. Когда она в самый первый раз увидела у дома Гарриет машину, она еще подумала: похоже на «гранаду». Но в темноте трудно было разглядеть наверняка. В маленьких городках вроде Бамфорда большие и дорогие машины — редкость. Раньше на местных улицах ей не попадались такие. Много ли в Бамфорде машин такой марки? Может быть, это просто совпадение? Мередит подошла к мясной лавке и принялась разглядывать выложенные в витрине свиные отбивные и фарш, то и дело украдкой поглядывая на «форд-гранаду». Стоянка здесь не превышала двадцати минут. Значит, водитель скоро появится.
Владелец дорогой машины объявился, когда Мередит уже почти оставила надежду его увидеть. Она столько простояла у витрины, что мясник начал бросать на нее недружелюбные взгляды. Мужчина быстро подошел к машине и открыл дверцу. Мередит была уверена: так много совпадений сразу не бывает. Всему есть предел!
— Добрый день, мистер Грин! — воскликнула Мередит, подходя к «форду-гранаде» и глядя его владельцу прямо в глаза.
Руперт Грин застыл на месте от неожиданности. Он долго смотрел на нее, но, по-видимому, так и не вспомнил.
— Извините, —
— Меня зовут Мередит Митчелл. Я сняла дом в Пакс-Коммон.
Черные глаза Грина настороженно сверкнули. Он вежливо улыбнулся. Но Мередит решила не останавливаться на достигнутом. Она поняла, что наконец-то попала в «яблочко».
— Насколько я понимаю, вы дружили с Гарриет Нидэм, — заявила она уверенно.
Грин пришел в замешательство.
— С чего вы взяли? — Он был умен и не стал с ходу все отрицать; видимо, сначала решил выяснить, что именно ей известно.
— Я заметила вашу машину, рядом с «Плющом».
Грин медленно захлопнул дверцу «гранады».
— Предпочитаю не разговаривать на улице и не перекрикиваться через крышу машины. Здесь рядом есть кафе. Пойдемте туда!
Мередит направилась к кофейне «Уютный уголок». Грин, вошедший следом за ним, огляделся и молча указал на столик в нише за колонной. Когда к ним подошла официантка, он отрывисто распорядился:
— Два кофе!
Официантка ушла, и Грин положил руки на столешницу, сложив ладони. Пальцы у него были лопатообразные, неприятные. Уродом он не был, скорее наоборот, но его броская внешность была какой-то грубой. Вызывающей. Мередит представился холст, на котором художник пробует контрастные сочетания красок.
— Что вам нужно? — сухо спросил Грин.
Мередит невольно вспыхнула.
— Мне ничего не нужно. Я хотела только поговорить о Гарриет. Не сомневаюсь, ее смерть расстроила вас, но не бойтесь, мне не хочется огорчать вас еще больше.
Грин не нашел, что ответить; взгляд его был неприветлив; держался он напряженно. Мередит показалось, что ему сейчас больше всего на свете хотелось бы испариться. Но поскольку сделать этого он не мог, то пришлось вести беседу.
— Вы очень заботливы, — холодно проговорил он после долгой паузы. — Естественно, ее смерть меня огорчила, особенно то, как все произошло. Я испытал большое потрясение, а поведение того хулигана меня просто взбесило. Однако, насколько мне известно, правоохранительные органы ведут расследование. Или вы хотите сказать, что они не справляются со своими обязанностями?
— Да нет. Справляются. Но дело оказалось сложнее, чем представлялось раньше. — Грин прищурился, плотнее сжал ладони, опустил голову и посмотрел на нее исподлобья. Видимо, так он ведет себя на заседании совета директоров, подумала Мередит. Но ее такой взгляд нисколько не испугал, и она продолжила: — Как вы, возможно, знаете, патологоанатом обнаружил в крови Гарриет следы транквилизаторов.
— Ну и что? — Грин поднял густые брови. Либо он был очень хорошим актером, либо действительно не понимал, куда клонит собеседница.
— Все люди, близко знавшие Гарриет, в полном замешательстве. Они в один голос утверждают: она не принимала транквилизаторы. Она вообще не принимала лекарств. И диагноз «депрессия» ей никто не ставил. В ее доме мы не нашли ни флаконов, ни упаковок из-под транквилизаторов.
— Кто такие «мы»? — спросил Грин, глядя на Мередит в упор.
— Я, ее родственники… и полиция. — Последнее слово Мередит произнесла после значительной паузы.
— Позвольте спросить, при чем же здесь я?
— Возможно, вы поможете объяснить это недоразумение. Не говорила ли она вам, что чувствует себя подавленной? Не рассказывала ли о том, что принимает транквилизаторы? Вы видели в ее доме какие-либо таблетки?