Хождение Восвояси
Шрифт:
Волна из восьмидесяти одного молодца практически одинаковых с лица, вооруженных чем попало, но в основном большим и острым.
Переводя взгляды с испуганно прижавшегося к мостовой старика с курильницей на несостоявшегося грабителя, с него на неполную десятку, ощетинившуюся дрожащими теперь отчего-то колюще-рубящими металлоизделиями, Чи Хай бодро вопросил, поигрывая топором:
– Справедливость вызывали?
Недодесятка с воплями "Помогите!" и "Наших бьют!" развернулась и бросилась бежать. Братья Чи – за ними, то ли узнать, чем и кому надо помочь, то ли придать обоснование второму заявлению.
На крики из домов и переулков начали
Тон и скорость задавала великолепная десятка Дая, прихватившая, к чести их будет сказано, контуженного товарища. За ними, оставляя шлейф из недоприсвоенных безделушек и предметов пополезнее, мчались солдаты в похожих доспехах. Крики братьев "Эй, стойте, мы с вами поговорить хотим!" подгоняли их так, как не мог ускорить ни один военачальник ни на каких учениях.
177
Не подскажете, Нень Чупецкую уже открыли?
Командир их, сделав неуклюжую попытку развернуть свои отряды [178] , был отброшен в канаву, и лишь проворство и способность развить высокую скорость из положения "лежа на спине на куче мусора" спасло его от встречи с Чи Паем [179] .
Наиболее расторопные мародеры успели запрыгнуть в телеги, поджидавшие на площади, и теперь уносились прочь, нахлестывая взбудораженных лошадей. Остальные бежали за ними, пока не убедились, что ревущей, рычащей орде вооруженных маньяков погоня надоела, и можно, наконец, свалиться без сил на дорогу, вопрошая безответные небеса, отчего они ниспослали карьеру солдата, а не пекаря или сапожника.
178
Не в последнюю очередь для того, чтобы они не бежали наперегонки, как испуганные зайцы, а стройными шеренгами прикрывали его энергичное отступление.
179
Вернее, с его дубиной.
Тем временем Иван, Серафима, братья и подоспевший арьергард остановились на площади. Озирая царивший разгром, обходили они россыпи вещей, погибших кур, обломанные ветки и спиленные деревья, плодоносившие гранатами и рубинами…
– Что тут произошло? – спрашивали путешественники друг друга, но никаких идей в головах не появлялось. Картина разгрома не укладывалась в сложившиеся о Я Синь Пене представления никаким боком. Местные жители, напуганные не хуже уцелевших куриц, украдкой выглядывали из-за подоконников и заборов и прятались за них при малейшей попытке гостей двинуться в их сторону.
Братья, оставив надежду поговорить хоть с кем-нибудь, кого не пришлось бы сперва ловить по всей деревне или приводить в себя нюхательными жжеными перьями, принялись за уборку. Вооружившись импровизированными метлами из ветвей поваленных деревьев и древков алебард
– Ну вот мне, например, совсем не интересно, чего тут происходило! – почти не кося по сторонам, громко вещала Лариска.
– Тошно! Не хошетщя жнать ни школещки!
– И отчего они не выходят – абсолютно не любопытно, – во всеуслышание подтвердил Демьян, не отвлекаясь от разделывания филейчиков.
– Я думаю, им просто нравится прятаться, – авторитетно заявлял Иван, старательно не оглядываясь на скрытую аудиторию. – Это часть их экзотической культуры и менталитета. Ну а если так – пусть прячутся. Мы ведь перекусим и дальше пойдем. Зато им гадать, кто мы и зачем приходили, надолго хватит.
– И самое главное – не догадаются! – радостно подтвердила Серафима и подмигнула в никуда, совершенно случайно совпавшее по направлению с кучкой синьпеньцев, выглядывавших из-за недоповаленного забора.
Тактика сработала. Успокоенные отсутствием резких движений и попыток лишить их непосильным бездельем нажитого, а самое главное – изведённые муками любопытства, из домов и сараев осторожно стал выходить народ. Собравшись в одном переулке, они посовещались и двинулись вперед, толкая перед собой подобно щиту упирающегося старичка с дико вытаращенными глазами и растрепанными седыми волосёнками.
– Сдают зачинщика всего этого безобразия? – пробормотал Иван.
– Скорее, сопровождают на переговоры главу делегации, – хмыкнула Серафима.
Не дотолкав старика до лукоморцев шагов несколько, собравшиеся повалились на колени. Дед едва не улизнул, воспользовавшись сменой диспозиции, но наиболее бдительные граждане успели ухватить его за халат, приволочь пред ясные очи визитёров и так приложить лбом о мостовую, что искры из глаз его стали почти видимыми.
Сенька склонилась к предположению супруга.
– Никчёмный лекаришка с ничтожным именем Сунь По Дуй, назначенный старостой нашей деревни Дуй Чай, бьет челом почтенным путникам, да продлятся их годы до тысячи… – несмотря на челоприкладство с членовредительством, старичок смирился с неизбежностью и заговорил.
– И мы очень рады познакомиться! – улыбаясь во весь рот аки стеллийская театральная маска, воскликнул Иванушка.
– …и нижайше просит уважаемых Внезапных Защитников забрать всё, что им захочется, и с миром покинуть наше неказистое поселение. До следующего раза, если вам так будет угодно, потому что мы всегда безмерно рады лицезреть вас в наших землях.
– Вообще-то мы вас бескорыстно защищали, – обиделся Чи Хай.
– А если бы что-то надо было, то уже и так бы забрали! – насупился Чи Пай.
– Воля ваша, воля ваша!.. – попятился и испуганно затараторил старичок.
– Но нам чужого не надо, – великодушно отмахнулся Чи Хай.
– Нам его хранить негде, – согласился Чи Ни.
– Но если вы скажете, от кого мы вас защитили, наша не иссякающая благодарность не будет знать границ в известных пределах, – не дожидаясь завершения логистической экспертизы братьев, изящно ввернул его премудрие.