Хождение Восвояси
Шрифт:
За следующей ширмой на татами пристроился еще один спящий, но на этот раз Лёлька смогла определить, что это женщина. Голова ее лежала на деревяшке сродни тем, об которые в первый день их пребывания в Вамаяси споткнулся Кошамару-старший. Глянув на ее лицо, Лёлька с перепуга зажала рот свободной от Ярика рукой, но вспомнив пару своих спонтанных визитов к тете Лене рано утром, успокоилась. Это не труп годичной давности и не вурдалак, это – жертва красоты. Давленые ягоды на щеки, огуречные кружочки на глаза, мед с хлебом на лоб, свекла под майонезом на подбородок… Мертвяк годичной давности выглядел бы лучше. Хотя тете Лене, наверное, не стоило об этом говорить при дяде Васе.
Заглянув за последнюю ширму, она
Довольная и гордая, Лёлька вытянула брата из-за спины и молча указала на спящую девочку. В ответ лицо Яра не дрогнуло ни единым мускулом. Удивленная, княжна повторила свой жест, с еще большей экспрессией – но с тем же результатом.
– Какого… – начала было она – и сообразила. Он же не видит в темноте!
Поднеся тогда губы к самому уху брата, она почти беззвучно прошептала:
– Пришли. Вон она. Гляди. Только молча!
В ответ губы Ярика ткнулись ей в глаз:
– Как гляди? Темно!
И тут Лёку осенило.
– Ночник твой где?
Не ожидая развития мысли, Ярик сунул руку в карман, выудил черепашку и – о чудо! – язычок пламени, хоть и совсем теперь крошечный, тут же ожил.
– Вон там, – указующий перст Лёльки ткнул в нужном направлении.
Улыбаясь, как солнышко поутру, мальчик на цыпочках скользнул к Синиоке, склонился, достал из-за пазухи что-то круглое, белое, на золотой цепочке и мягко положил на ее одеяло у головы. Жемчужина императора!
– С ума сошел?! Увидят!!! – Лёлька исступленно замотала головой, имея в виду, что у маленькой девочки-сироты такую приметную штуковину в два счета найдут, и хорошо если не донесут Змеюки – но Яр понял ее пантомиму по-своему. Не переставая улыбаться, он приподнял край одеяла, прошептал "это тебе от меня, синий колокольчик"… и замер.
Потому что лицо было не совсем девочки.
Чтобы не сказать, совсем не девочки.
Пытаясь сфокусировать осоловелый сонный взор, на него моргал Обормоту.
Лёлька кинулась к брату, застывшему как истукан, схватила запястье руки со светильником, дернула – и едва не упала. В другую руку Яра, всё еще сжимавшую подарок, вцепился Обормот! Лёлька дернула еще сильнее, Ярик пискнул, разрываемый надвое, за ширмами послышалась возня. Девочка наугад отвесила юному Шино пинка, рванула Яра изо всех сил, шестым чувством ощутила, как сзади между ширмами что-то мелькнуло – и тут же неведомая сила ударила в спины. Княжичей бросило на Обормоту, тот охнул, выпуская добычу, оглушенная Лёлька почувствовала, как Тихон вскочил ей на голову – и следующий удар прошел верхом, осыпая их пылью, паутиной и щепками.
Домашний маг Шино!
Повинуясь непонятному инстинкту, она перекатилась и вскинула ладонь, выбрасывая пред собой облако крошечных желтых искр. Туча лиловой светящейся пыли – третий удар – смешалась с ее облаком, воздух вспыхнул лимонным огнем, ослепляя, расширяясь – и тугая горячая волна покатилась во все стороны, сметая всё на своем пути. Фигура в белом шмякнулась на столик в нише в центр гигантской экибаны, фигура в зеленом вылетела через распахнутую дверь в коридор, а уличная стена, вспомнив, что не подписывалась на роль мишени для магии, спешно дезертировала – вместе с окном. Через секунду земля внизу содрогнулась, взметая пыль до пятого этажа. Стропила, лишившись опоры, в панике заскрипели. Но как будто этого было недостаточно, таявший огонек ночника сорвался со своей черепашки, прилепился Обормоту на нос и вспыхнул ярче нового. Юный Шино свел в кучу глаза, открыл рот… Более душераздирающего вопля Лёлька в жизни еще не слышала.
– Жемчужина где?! – прорычала она в ухо брату, не дожидаясь развития событий.
– У меня!
– Бежим!!!
Одним прыжком
Ничего не произошло. Но когда голос Ярика сочувственно посоветовал ей не переживать, потому что под грудой никого нет, все остались наверху, и может, пойдем уже отсюда, пока не застукали, куча без предупреждения взмыла к зияющей дыре, извергавшей в ночь клубы дыма. И не успела Лёлька подумать, что кто в покоях не спрятался, тому конец, как дым пропал, и вместо мусорной тучи, зависшей было у пятого этажа, забелела девственно-ровная стена.
Утро следующего дня началось со сплетен. Нет, Чаёку не проронила ни слова о событиях ночи, но служанки, принесшие воду для умывания и завтрак, чесали языками с самозабвением тысячи сорок. Из их разговоров княжичи узнали, что часа в три ночи на дворец тайсёгуна напал сам Адарету, что в соевый соус, подавшийся во дворце тайсёгуна невзначай попал порошок звездной травы, отчего у всех обитателей дворца начались видения, что половина Вечных восстала и пыталась убить тайсёгуна, в то время как вторая половина его защищала, что первой жене тайсёгуна с пережору на ночь приснился кошмар и она переполошила весь Запретный город своими воплями о пожаре и пропавшей стене, хотя прибежавшие на ее крик люди копоть нашли только на чайнике, а стены все были на месте, и даже не треснутые, что если стражу везде утроили, не иначе, как сам котэнгу, не вслух будь сказано, взбунтовался и улетел, и ночью можно теперь будет свободно ходить по Запретному городу – если, конечно, полюбовно договориться со стражниками…
В конце концов Чаёку, вынырнувшая из своей непонятной задумчивости, не выдержала и отослала болтушек прочь, оставшись единолично докармливать и одевать Ивановичей. В ответ на вопрос Ярослава о том, про что всё-таки говорили служанки и что случилось во дворце Миномёто, она нахмурилась еще больше и сказала, что у некоторых людей, похоже, пятнадцать ушей, двадцать языков, и ни одного мозга. У Ярика хватило сообразительности показать, что он принял это на свой счет, и вечером ребят ждала тройная порция пирожных и извинений как компенсация морального ущерба [137] .
137
Когда дело касалось пирожных – в настоящем или в будущем – с сообразительностью княжича Ярослава не могли тягаться даже Лёлька и Серафима вместе взятые.
Поздно вечером после двадцатого обсуждения вчерашнего променада Ярик вдруг расширил глаза, хлопнул себя по лбу и воскликнул:
– Я понял!!!
– Что ты понял? – несколько ревниво уточнила Лёлька, по умолчанию единолично присвоившая себе эту функцию.
– Почему ты подумала, что нашла комнату Синиоки!
– Ну и почему это?
– Потому что саби, ваби и сибуй!
– Ч-че-го?..
Видя, что короткий путь сестре ни о чем не сказал, возбужденный открытием Яр тут же пустился в объяснения: