Хозяин Приливов
Шрифт:
Керай отпустил шамана и фелиса и выпрямил спину. Карие глаза посветлели, на лицо вернулась улыбка, и лекарь с удовольствием потянулся.
Вежик буркнул:
– Если я завтра засну в волнах и погибну, это будет твоя вина, Керай.
– Мы поклялись, Вежек, - вступилась за брата сестра.
Тху-ва захотелось откликнуться на имя уэсти. Шаман посмотрел на Сатхи и быстро отвел глаза. Она пугала его, хотя он никогда не признался бы в страхе перед женщиной вслух.
Уставившись в землю, Тху-ва угрюмо подумал, что завтра наступит новолуние, морридаи поймают Хозяина
***
Когда Тху-ва заснул, а Вежек сел перебирать стрелы, Сатхи взяла копье, моток веревки и пошла с Кераем к жертвенному кругу. Деревня шамана находилась дальше, но морридаи не думали туда идти. Да и не собирались - не стоило мешать ветру играть с костями.
Керай обошел всех идолов и со стороны внутреннего круга нарисовал на каждом сдерживавшие символы, которым обучили наставники, - морридаи не хотели, чтобы Хатай-ле сбежал из подготовленной ловушки. Когда брат закончил, Сатхи остановилась у самого дальнего от воды камня и позвала:
– Помоги мне, Керай.
Женщина сняла с плеча веревку, скрутила петлю и положила узел на песок. Обернувшись птицей, Сатхи схватила его когтями и взлетела. Набросив петлю на идола, морридаи спрыгнула на плоскую вершину и затянула узел покрепче. Керай дернул снизу за конец:
– Крепко! Вежека удержит!
Сестра еще раз проверила узел и соскользнула на землю:
– Даже не промокнет, если зевать не будет, - и, отбросив с лица упавшие на лоб косички, взглянула на небо.
Керай тоже посмотрел на тусклый ободок убывавшей луны.
– Ты волнуешься, Сатхи, - заметил брат.
– Дикари - пустыня в бурю, но бестии... Будь я хрупка, как люди, ты бы давно похоронил меня.
Лекарь погладил сестру по курчавым волосам. Он любил ее. Они родились в один год, день и час и когда-то, не колеблясь, открыли друг другу свои истинные имена, и поклялись всегда охотиться вместе.
Будто услышав мысли брата, Сатхи взяла его за руку:
– Это будет не первая наша охота, Керай... Но каждый раз я боюсь не вернуться.
Перед близнецами волновался черный шелк океана, вышитый серебряной пеной.
***
Весь следующий день Сатхи готовилась к охоте. Морридаи не просила покровительства духов, не исполняла ритуальных танцев, не рисовала на теле колдовские узоры - лишь хорошо выспалась и тщательно наточила копье.
Вежек пытался дремать, но постоянно просыпался и начинал бродить по шатру. Сжалившись, Керай чем-то напоил уэсти, и тот свернулся в углу клубком и два часа не вставал.
Тху-ва тоже хорошо отдохнул, но ожидание для него тянулось медленно - так хотелось поскорее освободиться от договора. Несколько раз шаман выходил из шатра; вода меняла цвета, как змея - кожу: краски рассвета пробудились блеском полуденных алмазов, а мерцание драгоценностей вспыхнуло в пламени заката. Когда наступила ночь, океан заходил горбатыми валами, и Тху-ва, дрожа от предвкушения, жадно потянул носом соленый и душный воздух.
– Пора идти, - позвал шамана Керай.
Все четверо пришли к священному кругу. Морридаи и Тху-ва укрылись
Прошел примерно час.
Вода начала подниматься неожиданно. Первые волны были тонкими и прозрачными, как слюда. Они набегали внахлест, одна на другую, и едва-едва покрывали песок.
Длинный пенный язык лизнул лапы уэсти, и тот попятился. Он отпрыгнул еще дальше и зашипел, когда бурлящая струя поползла следом, норовя оплести его лодыжку. Точно кракен, вода протянула к зверолюду щупальца волн, заставив отступить в жертвенный круг, и Тху-ва жадно уставился на идолов.
– Приготовься, Сатхи, - прошептал Керай, - уже скоро.
Волны стали выше. Вежек отступал шаг за шагом, пока не уперся спиной в самый дальний столб от воды. Прибой громыхнул, навалившись на идолов; фелис поспешно схватился за веревку и начал карабкаться наверх. Вежек успел - и в камень врезалась высокая волна. Пена взмыла по гладкому боку столба, но замочила лишь кончик пушистого хвоста. Вздрогнув, уэсти полез быстрее.
Сатхи подобралась; сильные пальцы, сжимавшие древко копья, превратились в птичьи когти. Шаман увидел, как ее карие глаза вспыхнули желтым огнем, и поежился. Он напряг зрение и снова отыскал взглядом Вежека - фелис уже вскарабкался на вершину идола.
Вода полностью затопила жертвенный круг. Валы вздымались неумолимо и равномерно, словно билось сердце океана. Новая волна разогналась и ударилась об идола, где спрятался Вежек. Брызги нашли в камне трещину и змеями взметнулись по ней к вершине; уэсти отпрыгнул прочь и едва не свалился вниз. Выпустив когти, фелис вцепился в узел веревки, чтобы не упасть.
Керай прищурился и заметил, как между двух камней проплыла громоздкая и неповоротливая фигура, - над водой показалась черепашья голова. Лекарь быстро зашептал слова заклинания, и написанные им на идолах символы загорелись зеленым перламутром. Свет просочился сквозь волны и заиграл на муарово-черной чешуе Хатай-ле.
Хозяин Приливов был огромен. Его горбатую спину защищал панцирь - костяные бока покрывали водоросли и ракушки. Волны обмывали уродливые наросты, унося мелких рачков и рыб. Хатай-ле походил на риф, обнаженный океаном, и мелкая чешуя на мощном хвосте, сильных лапах и длинной шее с нелепой треугольной головой блестела, точно черный коралл; маленькие глаза темнели безднами водоворотов.
Фелис пригнулся, постаравшись слиться с плоской вершиной.
– Морридаи...
– пророкотал рык бестии.
– Предатель...
Тху-ва наполнил ужас. Только сейчас шаман осознал, насколько слаб и ничтожен перед своим покровителем, древним созданием из бездонных недр океана.
– Сатхи, - тихо сказал Керай, но сестра его уже не услышала.
В небо взмыл филин со сверкавшим в лапах копьем. Керай рванулся следом, расправив сычьи крылья. Птицы взлетели над идолами, и филин спикировал вниз и обернулся Сатхи. Женщина спрыгнула на панцирь бестии и вонзила оружие в гибкую шею чудовища. Копье пробило чешую и вошло в угольно-черную плоть.