Хозяин Приливов
Шрифт:
– В моем сне он дошел...
– Твои сны редко лгут, - раскурив трубку, обронил Керай.
Сатхи переставила лампу поближе к босым ногам и плотнее закуталась в накидку из верблюжьей шерсти; отсвет пламени выбелил скулы и впалые щеки лекаря, сделав глубже тени на его лице.
– Иногда я спрашиваю себя: почему Танцующий посылает вещие видения именно мне?
– А почему у меня такой тонкий слух, что я могу услышать любое имя?
– риторически спросил Керай и протянул ей трубку.
Сатхи прикусила чубук.
– Но ты права: из найденыша
Сестра кивнула, задумавшись, кого позвать. Они с братом многим помогали за прошедшие годы, и редко, когда безвозмездно. Им платили деньгами, иногда - товарами, а порой - и ответными услугами. Из всех, кто был должен морридаи обещания, лишь один зверолюд приходил женщине на ум. Вспомнившийся уэсти казался ей достаточно сильным и ловким, чтобы избежать зубов океанской бестии.
– Может, позовем Вежека, Керай?
– Вежека? Фелиса?
– лекарь забрал у сестры трубку.
– Хочешь бросить в воду его?
– Он не вернул нам услугу, - напомнила Сатхи.
Керай хмыкнул, представив возмущение пушистого прохвоста. Лекарь хорошо его помнил: невысокого, изящного и беспородного наглеца со светлой мордой и лапами. Вежек похитил кое-что у пустынных ведьм, а они не прощали воров. Не помоги морридаи фелису, его кости давно сохли бы в пустыне. Уэсти было нечем расплатиться со спасителями, и он пообещал, что откликнется, когда им потребуются его услуги.
Керай улыбнулся:
– Хорошо.
Он глубоко вдохнул табачную горечь и, выдувая струйку дыма, одними губами прошептал имя.
***
Морридаи верят, что Падж видит сны. И горы, камни, низины, пустыни, равнины, реки, болота, озера, моря и океаны тоже видят сны. В этих снах звучат мелодии-раги и ритмы-тала. Эти сны - о бестиях, из чьих лоскутов он сшит, как покрывало. О плясках зверей, уэсти, людей и го. О катхаке, в котором кружится вместе со своими детьми Танцующий. О Пустоте, очарованной Им и Его миром.
Морридаи знают, что у всего есть имена. Настоящие имена. Те, которыми Танцующий назвал горы, камни, низины, пустыни, равнины, реки, болота, озера, моря и океаны, когда создавал их. Те, которые носили первые звери, уэсти, люди и го. Те, которые дали себе бестии. Те, которые редко произносят вслух. Те самые, которые матери шепчут на ухо новорожденным детям.
Морридаи могут позвать любого, кто видит сны и обладает именем, и он придет. Потому что звучание имен вплетено в катхак, а Падж видит великий танец во снах. Потому что имя порождает отзвуки среди грез. Потому что эхо имени разносят мелодии-раги и ритмы-тала. Потому что имя нельзя не услышать, а тот, кому оно принадлежит, не может противиться зову.
***
Вежек приехал после полуночи; он сильно устал и едва не загнал скакуна. Керай встретил гостя у озера, помог спешиться и проводил в хижину. Они обменялись всего парой слов, и Вежек свалился спать. Лекарь позаботился о его коне, отвязал притороченное к седлу одеяло и отнес в дом сумки. Добавив в лампу несколько
Тху-ва проснулся на рассвете. Напрягшись, он сел на краю лежанки, затем осторожно встал и прошелся по хижине. Тело слушалось, но ощущения были незнакомыми: через пару шагов голова закружилась, ноги и спина заныли, желудок подскочил к горлу. Чтобы не упасть, шаман оперся обеими руками на один из кувшинов и случайно уронил крышку.
Стук разбудил Сатхи. Женщина соскочила на пол и толкнула спавшего на циновке брата; тот приоткрыл глаза.
– Вежек уже приехал, - зевнул Керай и махнул рукой в дальний угол.
Раненый посмотрел туда, где свернулся клубком зверолюд, и оцепенел. Шаман видел уэсти впервые в жизни.
Когда все сели завтракать, Тху-ва еще продолжал изучать гостя. Вежек выглядел, как большой кот. Он сидел, скрестив лапы, и мешал ложкой кускус, сонно шевеля кончиком хвоста. Фелис был невысок, строен, со средней длины серой шерстью и короткими белыми усами; в пышной гриве блестели стеклянные бусины. Из одежды уэсти носил яркий платок, пестрые шаровары и длинную белую тунику, которые не стесняли движения ни лап, ни хвоста. Рассматривая фелиса, шаман никак не мог понять, когда морридаи позвали гостя и зачем.
– У нас свои секреты, - заметил интерес раненого Керай.
– Вчера мы решили, что Вежек поможет нам в твоем деле.
– Секреты, секреты, - проворчал фелис.
– Так на кой я вам сдался? Я, между прочим, сюда неделю добирался - с самой имперской границы!
Шаман удивленно приоткрыл рот.
– Во снах время течет иначе, найденыш, - загадочно улыбнулся Керай.
– Но к делу, к делу. Вежек, мы хотим, чтобы ты с нами поохотился.
– Да легко! Кого подстрелить?
– Не подстрелить, - умерила пыл гостя Сатхи, - выманить.
Тху-ва озадаченно нахмурился:
– Выдать его за жертву? Векк никогда не платили дань животными.
– Сам ты - животное!
– возмутился Вежек.
– Я - уэсти. Знаешь, в чем разница?
Керай беззвучно рассмеялся.
– Если и не знал, то по твоей болтовне уже догадался. Послушай, найденыш, бестиям безразлично, кого жрать: человека или зверолюда, - только Хатай-ле мы никого не отдадим. Договор нарушил ты, и именно за тобой будет охотиться Хозяин Приливов. Но сейчас ты слаб, как младенец: тебя смоет первой же волной. А вот Вежек удерет наверняка. Так что, мы заставим бестию думать, будто зверолюд - это ты.
– Вежек-то удерет от Х о з я и н а П р и л и в о в, - нахохлился уэсти.
– А ты знаешь, Керай, что хуже злого фелиса? Только злой и мокрый фелис!
Тху-ва не поверил собственным ушам:
– Разве можно обмануть Хатай-ле?
– У нас свои секреты, найденыш, - повторил лекарь.
– Мне известно колдовство имен. Я могу назвать тебя именем Вежека, а Вежека - твоим, и бестия ничего не заподозрит.
Лоб шамана прорезала морщина сомнения. Тху-ва верил в силу имен, но пока не понимал, что придумали морридаи.