Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство
Шрифт:
Глава 17
На обед я накормила графа вкуснейшими драниками с мясом, и у Его Сиятельства тут же поднялось настроение.
— Послушайте, Кларисса, — сказал он, отбросив фамильярности в сторону, — должен признаться, что целый день я жду этих моментов.
— Каких именно? — спросила я, забирая у него поднос с грязной посудой.
— Этих, — небрежно взмахнул рукой он. — Завтрака, обеда и ужина. Теперь в моей жизни, увы, это самые яркие события. Я жду их как праздника. Живу от приема пищи к приему пищи. Гадаю, что вы
Его губы — красивые, не тонкие и не толстые, идеальные — тронула обаятельная улыбка, и с кристальной ясностью я поняла, что прежде, когда граф был здоров и полон сил, эта улыбка сражала его знакомых дам наповал. Очень грозное оружие.
— Что будет на ужин, я еще не решила, но через час-другой я собираюсь удивить вас одним десертом.
— Заинтригован, весь в предвкушении.
И снова в голосе Роберта Дареса звучали игривые нотки. Он разговаривал со мной не как больной со своей сиделкой, не как хозяин огромного замка с его наследницей, а как молодой мужчина с привлекательной девушкой.
Иногда мне казалось, что он пытается рассмотреть меня сквозь черную повязку на глазах, увить мое лицо вопреки всяким законам логики.
После обеда я помогла Его Сиятельству прогуляться по парку рядом с домом. В этот раз мы не сидели на скамейке под дубом рядом с входом в зеленый лабиринт, а гуляли под ручку по его каменным дорожкам.
— А мы не заблудимся? — с сомнением спросила я, прежде чем ступить на неизведанную территорию.
— Каждый раз поворачивайте налево, — поделился секретом граф. — И очень быстро найдете выход наружу.
С двух сторон нас окружили высокие стены из неаккуратных кустов, что давно не знали садовых ножниц. Над головой тянулась полоса безоблачного голубого неба. Когда я смотрела на него из лабиринта, оно казалось далеким и недосягаемым.
— Вы приехали сюда с ребенком? — полюбопытствовал Его Сиятельство, когда мы два раза свернули за угол. — Я слышал детский голос. Это ваша… младшая сестра?
— Дочь.
Мой слепой спутник кивнул с задумчивым видом, и на некоторое время повисло молчание. Тишину нарушали только звуки шагов и стук трости по булыжникам тропинки.
Мне показалось, что хорошая еда помогла графу окрепнуть. По крайней мере, его походка стала тверже, увереннее. Возможно, сказалось и то, что никто больше не подсыпал ему в пищу отраву.
— Дочь, — повторил Роберт Дарес, будто хотел что-то спросить. И спросил: — Вы в разводе, Кларисса? Или вдова?
Очень, очень, очень неудобный вопрос.
— Ни то, ни другое.
В этом мире внебрачный ребенок ставил крест на репутации матери, так что после моего ответа в голове графа мог нарисоваться образ распутницы, женщины легкомысленной и доступной.
Волновало ли меня это?
Отчасти.
С одной стороны, мне не хотелось портить о себе впечатление, с другой — я считала, что стыдиться мне нечего.
Воздух загустел от неловкости. Роберт Дарес переваривал услышанное.
В конце концов после долгой паузы он сказал:
— Что ж, каждый
— Лиззи не ошибка, — возразила я оскорбленно.
Вот еще — называть ребенка ошибкой!
— Простите, разумеется, — сухо улыбнулся Его Сиятельство, и мы продолжили путь, больше не пытаясь поддерживать беседу.
Оставалось гадать, что на самом деле он думает обо мне после моих откровений.
После прогулки граф пожелал посидеть в гостиной на первом этаже перед растопленным камином. Наверное, замерз в своей холодной комнате, хотя я и приказала Шарлотте время от времени менять грелку в его постели.
Пока Его Сиятельство отдыхал, я позвала служанок на кухню. Пришла пора избавиться от этих бессовестных воровок. Терпеть их в замке уж не было сил. Всякий раз, когда я вспоминала, что Шарлотта копалась в моих вещах в поисках несуществующего списка продуктов, меня всю трясло от негодования. Такую вопиющую наглость нельзя было спускать с рук.
К вечеру пухлая горничная расслабилась, судя по всему, уверенная, что хорошо замела следы и дурочка госпожа не заметила в своей спальне обыска.
Что ж, ее ждал сюрприз.
Когда две гадюки прибежали на зов и выстроились передо мной в ряд, я произнесла с драматичным видом:
— Сегодня у меня из сундука пропал дорогой золотой браслет.
Мои слова имели эффект разорвавшейся бомбы. На кухне повисла звенящая тишина. Лица служанок вытянулись. Шарлотта побледнела, покраснела, а потом ее кожа стала цвета застиранной простыни. Горничная ничего не брала из моей спальни, но она там рылась, накануне мы столкнулись с ней в дверях, а значит, подозрения легко могли пасть на нее.
Эта мысль отразилась в ее глазах, забегавших под набрякшими веками.
— Браслет украли! — воскликнула я. — Да-да, украли! В этом нет никаких сомнений.
Толстуха вздрогнула. Ее тощая подружка явно была с ней в сговоре и повернулась к напарнице с выпученными глазами. На ее лице читались удивление и упрек.
«Ты стащила у хозяйки браслет? — взглядом спрашивала она. — И не поделилась наживой со мной?»
Шарлотта открыла рот. Закрыла. Открыла. Закрыла. Ей определенно хотелось сказать что-то в свое оправдание, как-то защититься, но она понимала, что загнала себя в ловушку. Даже если она признается, что заглядывала в сундук и никаких драгоценностей там не видела, это только навлечет на нее еще большие подозрения.
— Может, вы оставили его в другом месте и забыли об этом? — предположила Шарлотта.
Уверена, именно так она и думала. Аристократы часто теряли вещи, а потом обвиняли прислугу в воровстве, не желая верить в свою рассеянность.
— Да как ты смеешь! — воскликнула я, изо всех сил изображая негодование. — За слабоумную меня принимаешь? Я прекрасно помню, куда и что кладу. Браслет был в сундуке, а теперь его там нет. Более того! Сегодня я обнаружила, что многие мои вещи лежат не на своих местах. Например, замок от сундука всегда лежал на его крышке, а когда я вернулась в спальню, он висел на петле.