Хозяйка магического экспресса

Милованова Анастасия

– Берегите зверушку, – проговаривает при этом он, и я бы сказала, что в его голосе звучит некое подобие на заботу.

Только вот не вяжется это с тем, что происходит.

– Маркус! – Я оборачиваюсь, в полнейшем смятении ища взглядом бывшего.

Тот под прикрытием своего простенького щита отчаянно пытается преодолеть огненную стену, но я вижу, что его сил не хватает. Одежда на нём уже начинает тлеть и дымиться! В конце концов он прекращает какие-либо попытки, отходит подальше и старается перекричать рёв огня:

– Агата, я найду тебя,

не беспокойся обо мне! Я же твой неубиваемый пират!

Озарение, настигающее меня в этот момент, дарит призрачную надежду на спасение Маркуса. И одновременно укоряет в собственной недальновидности.

– Стойте, «Торопыга» не сдвинется с места без Фаста! – Я упираюсь пятками в земляной пол и даже оставляю небольшие борозды.

– Агата, я умею быть чертовски убедительным, – устало произносит Ремер, но всё же останавливается. – Не запустишь «Торопыгу» – кто-нибудь из твоей команды может внезапно лишиться жизни.

– Да не в этом дело. – Я стараюсь, чтобы голос не дрогнул, хотя от его слов меня окатывает липким страхом. – Фаст на данный момент владелец поезда. Он у меня его украл.

О том, что официально ядро магдвижителя не признало в Маркусе хозяина, да и угон экспресса был уловкой, я предпочитаю умолчать.

– О как! – Судя по скупости ответа, мои слова убедили командора.

Без дальнейших расспросов он отпускает меня и возвращается к эпицентру взрыва. Всего несколькими пассами разгоняет огонь вдоль стен, открывая Маркусу путь к нам.

Тот не задерживается ни на секунду, стремительно проходя мимо удерживающего проход командора. Подходит ко мне и сжимает в объятиях, утыкаясь носом в макушку.

– Плутовка. – Тёплое дыхание шевелит волосы, а я с жадностью вдыхаю его запах, смешанный с гарью, но такой родной.

Только сейчас, когда вероятность того, что я потеряю Маркуса, была настолько высока, до меня доходит, насколько он мне всё-таки дорог. И что все обиды на него давно в прошлом.

– Никогда больше не пытайся спасти жердей, – тихо выдыхаю ему в грудь и в ответ слышу мягкий смех.

Это так странно – стоять посреди заброшенной шахты в окружении врагов, с огнём за спиной, и при этом не думать ни о чём. Только о том, как же хорошо, что Маркус жив.

– Надеюсь, вы оцените то, что я всё-таки пошёл вам навстречу. – Волшебство момента развеивает подошедший командор.

– Рикард, вашу репутацию не исправит и сотня добрых поступков. – Я не удерживаюсь, цежу слова, чуть ли не заливая командора злостью. – С этого мгновения мы лишь деловые партнёры. Никаких больше сторонних разговоров!

– Как скажете, грозная гратта, – примирительно разводит руками Ремер. – Тем более всё, что мне было интересно, я уже узнал.

– Командор! – Встревоженный крик Редмора не даёт мне задать новые вопросы. – Кажется, у нас гости.

Наши взгляды прикипают к выходу из ответвления. Оттуда, расцвечивая стены туннеля разноцветными всполохами, на нас двигается стая пресловутых лис. Крупные, мне по пояс, их гибкие тела покрыты чешуйками, которые и излучают этот

свет. Длинные уши на головах тварей подрагивают, улавливая каждый звук. А взгляд хищных глаз направлен строго на нас. Низкоголосые рулады, встречавшие нас при спуске в шахту, вновь возобновляются: это лисы переговариваются между собой.

Впереди выступает особенно крупная особь – вожак. Не доходя пары метров до нас, он пригибается к земле, явно планируя одним прыжком завалить стоящего дальше всех Филарда.

– Щиты на максимум! – командует Ремер, выбрасывает руку вперёд, и в вожака лис летит шаровая молния.

Впрочем, удар не причиняет существу видимого урона. Лис лишь недовольно встряхивается, а молния расходится по его телу высоковольтными разрядами. Всего пара каких-то мгновений – и вокруг закипает настоящий бой. Маркус оттесняет меня к стене, прикрывая собой, и раскидывает вокруг иллюзии в сочетании со слабенькими огненными шарами. Ремер с оставшимися жандармами принимают основной бой – отражают щитами шипы, которыми выстреливают лисы, в ответ поливая тварей разного рода магией.

Я не понимаю, на чьей стороне успех. Лишь ощущаю собственную никчёмность. Нет во мне никакой другой магии, кроме как Скользящей. А потому я лишь испуганно сжимаюсь под защитой Маркуса и что есть сил прижимаю к себе спящего Кропалька. Может, и хорошо, что командор усыпил его, малыш точно бы испугался и мог попасть лисам на ужин.

И всё же лисы берут количеством. Постепенно продавливая щиты жандармов, одна из бестий умудряется ухватить Филарда за ногу и утащить с поля боя. Крики бедняги ещё долго гуляют эхом по туннелю, заставляя волосы на затылке ходить ходуном от ужаса. Слишком немыслимо это ощущается – всего за пару минут наш сводный отряд теряет двух бойцов.

«Людей, Агата, людей. У которых остались близкие и родные», – в каком-то отупении думаю я и перевожу взгляд на сражающихся мужчин.

Громко выругавшись, командор приказывает своему единственному подчинённому подойти ближе и объединить щиты в общий купол. Но я вижу, что это бесполезно. Лисы возьмут нас измором или хитростью, как сделали это с почившим Филардом.

В отчаянии я тянусь к силе. Я знаю: её тут много, мне должно хватить на перенос меня и Маркуса. Осознание того, что я готова поступить с хранителями равновесия столь же скотски, как командор поступил с Маркусом, оставляет в душе желчное послевкусие. Но я готова пойти на это. Ради меня, Маркуса и всей моей команды. Готова пойти на эту сделку с совестью.

Родная для меня энергия отзывается не просто с лёгкостью – она вновь наполняет меня под завязку. Но не это удивляет меня. Я чувствую, как где-то в глубине шахты что-то отзывается на мой призыв. Что-то родное, расцветающее внутри меня теплом и любовью.

В следующее мгновение происходит сразу несколько событий. Объединённый щит всё же раскалывается под ударами голодных лис. Но, прежде чем те успевают добраться до нас, им наперерез бросаются сразу несколько десятков призрачных силуэтов.