Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Солейн Анна

Быстро уходи отсюда, Иви, потом будешь врать, что ему послышалось!

— Иви!

Генерал Реннер сжал мою руку. Ту самую, на которой красовалась скрытая барьером метка. Сердце у меня так ощутимо подпрыгнуло в груди, что я не удивилась бы, если бы метка вдруг проявилась, как раньше иногда бывало во сне или если что-то выбивало меня из колеи.

Еще и прикосновение, как назло, было очень аккуратным и бережным — не таким, какого стоило бы ожидать. От этого глупое сердце в груди бултыхнулось только сильнее.

—

Гене… — Я осеклась, потому что старалась не называть его генералом там, где это могли услышать любопытные детские уши, — Я спешу.

Его пальцы на моей руке на секунду сжались, а потом генерал Реннер меня отпустил и отступил на шаг.

— Я всего лишь хотел напомнить, чтобы ты не забыла подать заявку на выступление на ярмарке. Сегодня истекает срок, и сделать это нужно тебе — как управляющей, раз уж участвовать будет весь приют. Я, твоими стараниями, всего лишь уборщик, и подписывать такие бумаги не вправе. Впрочем, если ты меня повысишь…

— Благодарю вас! Ваша помощь неоценима, позвольте мне откланяться! — выпалив это, я побежала прочь.

Твою. Мать! Что я несу вообще?!

Осталось еще добыть где-то веер, чтобы томно им обмахиваться. И корсет! Чтобы падать в обморок.

Докатилась.

Кое-как собрав мысли в кучу и просидев весь обед как на иголках (я не помнила, что в этот раз приготовила Урсула, зато отлично помнила, что генерал Реннер сидел напротив, держа Лили на коленях), я отправилась в город.

Заявки на то, чтобы участвовать в ярмарке, принимали на первом этаже мэрии. Зайдя туда, я тут же увидела… Долорес.

Она сидела за столом с табличкой “Ярмарка талантов! Заявки принимаются здесь!”

За противоположным концом стола сидела жена бакалейщика и, между ними, еще какая-то женщина, худенькая, с мышиного цвета волосами. Долорес, поскольку размеров была необъятных, половиной тела выглядывала из-за стола.

Жена бакалейщика на ее фоне казалась почти субтильной. При виде меня она скривилась — хотя, я подозревала, такое выражение на ее мучного цвета присутствовало постоянно, менялись только оттенки.

На столе перед ними были разложены стопки каких-то бумаг.

— Чего приперлась? — рявкнула Долорес, стоило мне подойти. — И не стыдно людям в глаза смотреть, прошмандовка!

Ой, да что ты говоришь! Прошмандовкой за глаза меня в этом городе называли все кому не лень. Я подозревала, что особых поводов тут и не требовалось, но у меня они были: мэр по непонятным (ха-ха, об этом стоит спросить у генерала Реннера) причинам мне благоволил, Алан, взрослый неблагой (ха-ха — дважды), был у меня на посылках, и это не говоря уже о толпах рабочих, которые ходили в приют, чтобы починить крышу, полы, канализацию и все остальное. Все они были мужчинами, а я — незамужней девушкой, вот ведь незадача.

В общем, поводов было предостаточно. К тому же — Ивари была красива,

и уже из-за этого на любовь городских кумушек я не могла рассчитывать.

Не удостоив Долорес взглядом, я обратилась к худенькой женщине с мышиными волосами — должно быть, именно она была здесь главной, раз сидела в центре.

— Я бы хотела подать заявку на участие в “Ярмарке талантов”.

— Ты? — тут же расхохоталась Долорес. — А ты-то куда? Какой у тебя талант? Ноги раздвигать? И уродов этих тому же учишь? Талантливая выискалась!

Я перевела на нее взгляд и сжала кулаки. Что она вообще здесь делает? Почему она вообще осталась в Брайтмуре? Жаль было бросать дом, который она строила на деньги, которые полагались приюту?

От воспоминания об этом у меня перед глазами побелело.

— Если ты еще раз откроешь свой рот… — процедила я.

— И что? Что ты мне сделаешь? Еще раз уволишь, тварь неблагодарная? Думаешь, я на тебя управу не найду? Мэр меня не услышал — так я выше пойду! Недолго тебе осталось! И уродам этим…

— Если ты, — повторила я, наклоняясь к ней, — еще хоть один раз. Откроешь рот. И хоть что-нибудь скажешь про моих детей — то ты пожалеешь. Я тебе обещаю.

Я цедила слова сквозь зубы, их приходилось буквально выталкивать изо рта, как камни.

Кулаки сжались так сильно, что я снова почувствовала то, о чем мне пытался рассказать генерал Реннер, — мою магию. Она была как будто повсюду — и было очень легко зачерпнуть немного и впечатать ее в лицо Долорес.

Должно быть, что-то такое отразилось в моих глазах, потому что Долорес, которая уже была готова ответить, осеклась и перестала ухмыляться.

Правильно сделала.

Я повернулась к остальным и повторила:

— Я бы хотела подать заявку на участие в “Ярмарке талантов”.

Жена бакалейщика, которая тоже выглядела испуганной, вдруг встряхнулась и повела плечами. Ее мучнистое круглое лицо покраснело, черные глаза-изюминки прищурились.

— И какой же у тебя талант, Иви? Без этого я не приму заявку.

Я глубоко вдохнула. Хотелось по-детски зажмуриться, как будто я загадывала желание.

— У нас. Участвовать будет приют города Брайтмура для неблагих детей. Мы все. У нас много талантов, я могу их перечислить.

После моих слов повисла тишина, сравнимая с тем, как если бы я выстрелила по ним из ружья (с удовольствием, к слову, так бы поступила).

— Кто-кто? — первой ожила Долорес. — Вы? Не смеши. Вам туда даже приходить нельзя, к нормальным людям. Убирайся!

— Нам можно. Если не ошибаюсь, то где-то у вас на столе лежат правила проведения конкурса. И там нет запрета на участие неблагих. Можете проверить.

Я сглотнула. Накануне я крайне тщательно с помощью Аба изучала этот вопрос — но сейчас поджилки все равно тряслись. А вдруг мы что-то упустили?