Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон!

Солейн Анна

— Э-э-э… — снова растерялась я и тут же нашлась. — Да! Да, была!

В той, другой жизни, мне было не до хождения по театрам, но один раз я там все-таки была. Еще в школе! А уж сколько детских утренников я перевидала…

Нам нужно поставить что-то такое, легкое и доброе, как детский утренник. Правда же? Правда?

— Сколько? — выгнула бровь Мелисса. — Один раз? Или ты подразумеваешь под изящным и аристократическим искусством театра ярмарочные балаганы?

— Э-э-э… Мелисса, давай-ка сменим тон.

— Я

не могу работать в такой обстановке! — вспыхнув, она бросила в воздух листы, на которых была написана “пьеса” и вылетела из комнаты.

Я удивленно посмотрела ей вслед. Видит бог, эта девчонка невыносима! Генерал Реннер, стоящий у двери, спрятал смех за кашлем.

— Эй! — заволновался Дерек, который сидел, болтая ногами, на карнизе над окном. На его плечах красовалось кухонное полотенце, символизирующее “плащ тьмы”. Хороший "плащ", сценический, мне поручили сшить. Поручили — и никак иначе. — А нам что делать? Как мне теперь слезть? А-а-а…

— Дерек, ты виверна, — устало напомнила Бетти. — Мы все знаем, что ты не боишься высоты.

Софи, бесшумно взмахнув широкими совиными крыльями, поднялась в воздух и повернулась к Дереку спиной, предлагая спуститься на ней верхом. Вряд ли в этом доме было существо добрее и наивнее все-таки.

Я вздохнула и посмотрела на Юджина, у которого под рубашкой была подушка, изображающая огромный живот.

— Леди! — обрадовался он. — Как вы думаете, идет мне, леди?

Он повернулся боком, чтобы живот был виднее.

Я тяжело вздохнула во второй раз и решила, что мне пора выпить кофе. Раз уж в доме он теперь есть благодаря щедрости мэра. Вынужденной.

Спустившись на кухню, я поворошила под плитой поленья, поставила на нее турку с водой и принялась гипнотизировать ее взглядом.

— Иви… — раздался у меня за спиной голос генерала Реннера.

Я дернулась так сильно, что едва не свалилась прямо на плиту.

Ш-ш-ш… Что ж ты делаешь!

— Гене… Хм, вы что-то хотели?

Он ухмыльнулся, подошел ближе и остановился в паре шагов от меня. Не то расстояние, из-за которого можно было бы воскликнуть: “Что вы себе позволяете!” и сбежать. Но ровно то расстояние, из-за которого у меня по коже бегали мурашки.

А еще — я только сейчас заметила, — генерал Реннер всегда называл меня Иви и никогда — Ивари.

Это меня почти злило. Используй он имя бывшей жены, мне было бы проще… сохранить контроль.

Он улыбнулся краем губ и подошел к окну.

— Пожалуй, тоже кофе. Поделитесь со мной?

Нет!

— Разумеется.

Еще кофе с тобой не хватало пить! Да знал бы ты, что мне сегодня снилось! И в каких позах! И в каких деталях! Со стыда бы сгорел.

Я тайком рассматривала его широкие плечи, скрытые простой темной тканью рубашки, смуглую шею с острым выступающим кадыком, подбородок с едва заметной ямочкой, отросшие до плеч растрепанные волосы. Ниже пояса я старалась

не смотреть. Хотя хотелось.

— Иви? Почему ты так на меня смотришь?

Ох, вот… не при детях говорить, почему!

Когда-то его янтарные глаза с драконьими вертикальным зрачками меня напугали, сейчас они казались мне самой красивой вещью в мире.

Я отвернулась.

— Ты думаешь, этот спектакль — хорошая идея?

— Это была твоя идея. Ты теперь сомневаешься?

В голосе звучала насмешка, но не злая, теплая. Я в который раз спросила себя, какого черта генерал Реннер торчит здесь с нами — и в который раз не нашла ответа.

Как и на вопрос о том, когда ему все это надоест и он вернется в свою жизнь. Аромат кофе уже успел заполнить всю кухню, я пристально смотрела на турку, чтобы не упустить момент, когда он начнет закипать.

— Я говорю о спектакле Мелиссы. Вы видели, что она задумала?! Откуда вообще…

Откуда вообще у маленькой девочки такие идеи? Это же… уму непостижимо!

Генерал Реннер мягко засмеялся, и я возмущенно на него уставилась.

— Да, — откашлялся он. — Истинная дочь своих родителей. Я… впечатлен.

Я дернула головой. Уши бы мои ничего не слышали об этих… отбросах! От Урсулы я уже знала, что лорд Макмайер в самом деле владел самым большим и известным театром в столице и был там режиссером — за самим королем в этом театре была зарезервирована ложа.

Так что не было ничего удивительно, что Мелисса буквально с молоком матери, известной актрисы этого самого театра, без роду и племени, на которой скандально женился режиссер, впитала страсть к искусству.

Я все могла понять. Даже наследственность!

Но…

— И все? — возмутилась я.

Он качнул головой.

— Не понимаю твоего недовольства. Иви, к…

— Недовольства? Ты называешь это недовольством?

— Иви, к…

— Нет, не смей перебивать меня! Ты понимаешь, какая реакция будет у горожан, когда мы это покажем на сцене?!

— Иви, кофе!

— Да твою же… — Я в последний момент сдернула с плиты турку, едва не облив генерала Реннера.

— Успокойся. — Он забрал турку у меня из рук — прямо пальцами дотронувшись до раскаленного дна — драконы! — Давай сюда. Сядь, я сам налью. Садись за стол! Хотя… тебе, кажется, стоило бы выпить чего-то покрепче.

Он замер, задумчиво глядя на шкафчик, где был припрятан от детей алкоголь на особый случай.

Бросив взгляд за окно, я увидела на лужайке у дома демонстративно разобиженную Мелиссу, которую с энтузиазмом утешали остальные. Невольно улыбнулась.

— Я просто боюсь за них.

Генерал Реннер поставил передо мной чашку с кофе и от души плеснул туда настойки.

— Ты ошибаешься, — медленно сказал он, — думая, что все может быть просто. Просто не будет — независимо от того с чем вы выйдете на сцену.