Хрен С Горы
Шрифт:
– А с лодки он может пользоваться своим оружием?
– поинтересовался я, скорее для очистки совести, чем в надежде на положительный ответ.
И неожиданно услышал, что, доводилось Тагору стрелять и с палубы корабля, и с лодки: конечно, шатает и мешает целиться, но, если бить с двадцати шагов, то точность будет всё же повыше, чем с максимальной дальности. Тем более что на той стороне враги густо стоят - промахнуться будет сложно.
Дальше пошёл сугубо деловой разговор: мы начали обсуждать, что можно сделать силами одного опытного лучника, и двух почти неподготовленных. В общем-то, в плен попало четверо стрелков, но один из них, будучи свободным вохейцем, отказался воевать на нашей стороне - так что пришлось оставить его вместе с раненными "макаками" в тылу, пообещав при удобном случае передать за выкуп торговцу, на
Лучник же из вохейца, в отличие от Тагора, был так себе - равно как и из двух туземцев, пленённых за компанию с чужеземцами. Причём один из местных кадров, которому при задержании досталось особенно сильно, до сих пор ещё не оправился от побоев: в себя то он пришёл, но по-прежнему больше лежал пластом. Так что кроме тузтца и второго пленного текокца рассчитывать можно было ещё разве что на Раноре, как самого перспективного из моих бойцов.
Для начала решили провести небольшую тренировку чуть выше по течению, где изгиб реки укрывал наши приготовления от вражеских глаз. Несколько лодок взяли из числа реквизированных в окрестных селениях. Этим активно занимались текокцы из недавнего пополнения под началом славных вождей Сеутуне и Роротелу. Они и сейчас продолжают собирать все плавсредства, кои находят по берегам.
Немного подумав, Тагор всё же кроме сунийца решил привлечь ещё Кано с Гоку. К сожалению, моего родича-соная пришлось оставить на командовании его отряда. Вот разведчик - другое дело, всё равно его десяток будет в первых рядах переправляющихся. Я заодно предложил проверить, как будут стрелять другие воины из группы Гоку, ну и вообще всей полусотни Вахаку.
После часа или двух "кастинга" тузтец с трудом отобрал из сотни бравших в руки лук ещё тринадцать человек, которых счёл не совсем безнадёжными - на всё имеющееся количество метательного оружия. Лицо его при этом сохраняло весьма мрачное и скептическое выражение. В общем, я опытного наёмника понимал: весь мой план был сущей авантюрой, рождённой от безысходности.
Выбранные Тагором "макаки" немного потренировались - для начала на суше, потом, стоя в лодках. Получалось неважно, конечно. Но других стрелков у меня нет. Я заикнулся было об использовании пращников. Но сам же первым понял, какую глупость сморозил: если лучник ещё может худо-бедно стрелять, пусть не как тузтец, стоя в полный рост, но хотя бы сидя и опираясь о борт долблёнки, то пращнику просто негде размахнуться для броска.
Провозились со всем этим до вечерних сумерек. Вахаку и Длинный параллельно осматривали и готовили плавсредства на весь наш отряд. По их словам выходило, что имеющимися на данный момент в наличии двадцатью шестью лодками одновременно можно переправить около двух сотен человек. Не густо - как раз на одних "макак" хватит. Учитывая, что в каждой посудине нужно будет оставить пару гребцов, которые перегонят её на наш берег за следующей порцией "десантников", за один раз перебросить удастся всего полторы сотни человек.
Можно попробовать, конечно, соорудить плоты. Вот только из чего? В радиусе нескольких километров не наблюдалось нормальных деревьев - вокруг сплошные поля и деревни - только кое-где небольшие участки кустарника. Разве что разломать в ближайших деревнях хижины. Жерди и сухая трава с одного жилого строения вполне способны удержать на плаву пару-тройку человек. Потом трава, конечно, намокнет, но на один рейс хватит.
Я поинтересовался у Вахаку и Кано, не будет ли разрушение жилищ мирного населения нарушением туземных женевских конвенций. Мои "олени" ответили в один голос, что ничего страшного, тем более, свои жерди владельцы могут потом забрать обратно. На всякий случай я ещё порасспрашивал Сеутуне и Роротелу. Те заверили меня, что в нашем войске из ближайших окрестностей никого нет, а мнением местных можно пренебречь.
Сказать, что я отдавал приказ ломать хижины в близлежащем селении с совсем уж спокойной совестью, нельзя.
Дабы не обнаружить наши приготовления раньше времени, решено было "заготавливать" материал для плотов в деревнях, лежащих выше по течению от того затона, где тренировались на лодках лучники. А чтобы не дискредитировать в глазах местного населения "макак" и вообще тех, кто шёл со мною из Бонко, я поручил это нехорошее дело текокцам. Сеутуне и Роротелу, а также третий из приданных вождей, Укетоноку, восторга от порученной работы не изъявляли, но особого выбора у них не было: только что примкнувшим к войску Солнцеликой и Духами Хранимой надо как-то завоёвывать доверие победителей.
Никто из наших не счёл нужным понаблюдать, как союзники будут предаваться вандализму, потому так и осталось не выяснено, что и как говорили им лишившиеся жилищ местные. Да и говорили ли вообще. Вожди каждой из "зондеркоманд" на следующий день к обеду просто отчитались об отсутствии серьёзного сопротивления и потерь в личном составе, да продемонстрировали результат своих трудов неправедных: всего шестьдесят три плота, способных нести по восемь-десять человек. Что ж, это намного лучше - за один рейс перебросим почти половину нашей армии. Так что силы первой волны десанта сопоставимы с вражескими - на счёт этого я был уверен, поскольку тройка бойцов из десятка Гоку вечером сплавала на тот берег и всю ночь и утро наблюдала за вражеским лагерем и его окрестностями. По словам разведчиков, к Кивамую и вечером, и утром подходило подкрепление, но серьёзным его назвать трудно: всего три отряда по нескольку десятков каждый.
К сожалению, пока собрали плоты, день перевалил за полудень. Учитывая, что до места переправы плыть ещё около часа, к атаке наше войско будет готово только на закате, когда солнце будет бить прямо нам в лица. Так что пришлось отложить переправу на завтра, когда свет, наоборот, будет нам помогать. Ну, ничего, нет добра без худа: набранная Тагором команда ещё немного потренируется. Заодно пусть текокцы дальше шарятся по деревням насчёт материала для плотов.
Итак, день "Пэ" (в смысле переправы) наступил. В предутренних сумерках почти сотня лодок и связанных из разобранных хижин плотов медленно плыла вдоль берега, потихоньку выгребая на середину Алуме. Я сидел в одной из передних долблёнок рядом с Тагором и Длинным. Как всегда перед боем, пробирал мандраж. Правда на этот раз причин для него было больше обычного, поскольку неясно, удастся ли "макакам" высадиться и построиться, прежде чем противник сумеет контратаковать.
Флотилия наша выплыла в место слияния Большой и Малой Алуме и двигалась теперь по Широкой, пересекая её наискось. Вот уже и песчаный пляж с вражеским станом виднеется. Часовые там, увидев на реке скопление плавсредств, завопили. Лагерь наполнился суетой. Вот бы она сохранялась до высадки. Ага, размечтался - буквально в считанные минуты паника среди врагов улеглась, и когда мы подошли на расстояние в полусотню метров к берегу, вдоль воды уже стояли неровные шеренги воинов Кивамуя с оружием наизготовку. Приблизившись к берегу ещё чуть-чуть, Тагор кивнул: "Мол, пора". Гребцы стали тормозить шестами о дно, а я поднялся, с трудом заставив слушаться затёкшие от долгого сидения ноги, и поднял руку, сжав кулак, вверх. Соседние долблёнки принялись повторять наш манёвр, передавая сигнал дальше. Итак, передние лодки с лучниками находятся на расстоянии, достаточном для более-менее гарантированного урона обстреливаемым.
Тузтец встал, взяв лук наизготовку. Пятнадцать человек на других лодках тоже приготовились к стрельбе - в основном сидя, всего двое рискнули последовать примеру своего командира-наставника. Тагор легко, словно с демонстративной небрежностью, вложил в лук стрелу и оттянул тетиву до уха. Несколько секунд главный наш стрелок искал подходящую цель. Вчера вечером, когда обсуждали последние детали предстоящей операции, я сказал, чтобы он, как самый меткий из лучников, выбивал в первую очередь врагов с наиболее роскошными украшениями и лучшим оружием - остальные же пусть стреляют, в кого смогут попасть.