Хрен С Горы
Шрифт:
– Не знаю -- кивнул головой лучник -- Наверное, Кивамую было всё равно, кто будет покупать ракушки: один купец или много. Важно было, чтобы всё оружие шло через его руки.
Вполне возможно, что дядя Солнцеликой и Духами Хранимой по дикарской своей наивности просто представить себе не мог, к чему может привести монополия какого-то чужеземца на внешнюю торговлю. На то и был расчёт у хитрого купца.
– Пахыр договаривался с прежним типулу-таки втайне от других вохейцев -- продолжил Тагор -- Но дома остальные торговцы, плавающие сюда, как-то прознали об этом. Пошли разговоры, что он действует во вред всем остальным: если Кивамуй останется у власти, то Пахыр будут иметь больше прав, чем другие, а если правитель
– А почему именно в Кесу?
– Много причин. Тамошние жители уже с вохейцами знакомы. Те и раньше останавливались там. А тинса могут напасть на чужаков. Кесу достаточно богаты, чтобы у них была лишняя еда, которую можно выменять на небольшое количество бронзы. В других местах на северном побережье слишком бедные люди, у них часто не бывает на обмен съестного. Кесу слабы и разобщены. Так что можно не опасаться всерьёз нападения, даже если они хотели бы напасть. Кесу общаются с остальными племенами Пеу, которые признают власть типулу-таки. Значит, у них можно узнать, что происходит на острове, кто победил, и велика ли угроза для чужеземцев.
– А почему вохейцы вообще поплыли?
– спросил я -- Взяли бы и остались дома. Пусть бы Вигу-Пахи один сплавал. Если бы он вернулся, то значит, что всё в порядке. А если бы не вернулся -- то опасно, лучше к нам не соваться.
– Так они торговлей живут -- удивился тузтец. Видно сама постановка вопроса была для него дикой -- Если торговец не будет рисковать, то он ничего не получит. Вот представь: один Пахыр сюда бы приплыл -- тонопу он привёз на своих двух кораблях во много раз меньше, чем обычно меняют у вас. Если ракушек мало -- то они будут редкими в нынешнем году, и за них будут давать много разных вещей. Пахыр бы стал очень богатым. А остальные, кто сюда не поплыл бы -- очень бедными. Так что не могли торговцы не поплыть к Пеу.
Да, не понять мне рыцарей наживы -- ради прибыли головой рисковать.
Тут в голове моей неожиданно сложились сразу две довольно дельные мысли насчёт заморских купцов, плавающих вдоль берегов острова, прежде чем доберутся до Мар-Хона. Первая -- вдруг кто-то из вохейцев проплывал мимо Бонко или Сувана с Рана. Чем чёрт не шутит, может быть, у них удастся узнать что-нибудь о творящемся в моих практически родных краях. И вторая -- а ведь корабли чужеземцев можно использовать для перевозки воинов в тыл к тинса: если наша армия пойдёт по суше вдоль берега, то болотный народ может её обнаружить и подготовиться. А если перебросить "макак" и хонских регоев с ополченцами морем, то враг обнаружит их, только в момент высадки. Главное -- договориться с купцами. Но в свете пахырова косяка они, думается, согласятся нам немного помочь.
Итак, наше войско построено на прибрежном песке: две сотни "макак", столько же хонцев и четыре десятка добровольцев-вохейцев. Морская болезнь за два дня плавания до устья ручья, в верховьях которого, в нескольких часах пути от берега, стоит первое селение тинса, не успела сильно подкосить наши ряды: тех, кто не оклемался, оказавшись на твёрдой земле, всего десятка полтора. Этих, конечно, пришлось оставить на берегу рядом с кораблями.
Количество нервных клеток, сожжённых при организации транспортировки карательной экспедиции морем, подсчёту не поддаётся: купцам не улыбалось потерять вдобавок к полутора неделям, уже потраченным на ожидание отставших и выяснение ситуации, ещё невесть сколько дней на плаванье на юг. Так что пришлось пообещать заморским торговцам предоставить потребные
Сказать, что народом и лучшими его представителями подобное нововведение было воспринято с энтузиазмом -- значит сильно погрешить против истины. Нет, туземцы практиковали натуральный обмен, в том числе, и в кредит, и о подобного рода долгах помнили неплохо -- причём нередко они могли годами висеть, пока у кредитора не возникала необходимость получить что-нибудь от должника. Иной же раз нежелание признавать такие вот обязательства выливалось в ссоры и даже вражду, передававшуюся по наследству.
Но обычно "обмен с рассрочкой" был частным делом отдельных лиц, в крайнем случае -- деревенских общин. А попытку организовать кредит со стороны властей папуасские первобытные анархо-коммунисты воспринимали как посягательство на их права и свободы. Единственное, что примирило многочисленных тонопувладельцев разного масштаба с подобным -- это чрезвычайные обстоятельства. Я всё-таки донёс до сознания местных боссов, что переброска экспедиции возмездия морем обеспечит максимально возможные скрытность и внезапность. А уж они принялись обрабатывать публику. Вроде бы народ проникся остротой момента и, готов пожертвовать своей экономической независимостью. Но это в Хоне и окрестностях. Впрочем, в прибрежных поселениях Вэя вохейцы могут скупить ракушки на обратном пути от Тинсока. Об этом я торговцам тоже сказал. В общем -- уговорил всех. Главное, чтобы теперь мои подопечные выполнили свой долг перед Родиной, то есть собрали ракушек не меньше, чем в прошлом году. Иначе я окажусь в глазах чужеземцев звездоболом. А начинать своё общение с заграницей порчей репутации как-то некомильфо.
И через три дня разговоров, убеждений и прочего все детали договора об услугах доставки морским транспортом четырёх сотен наших бойцов были окончательно согласованы. А в это время Ванимуй организовывал жителей приграничных вэйских деревень, чтобы мостить гать через болота. В день отплытия он как раз прислал в Вэй-Пау гонца, сообщившего, что собралось больше шести сотен человек.
Почему -- в Вэй-Пау, а не в Мар-Хон? Да потому, что осмотрев пару кораблей на предмет комфорта для пассажиров, я предложил не мариновать бойцов лишнее время, что займёт морской переход между административными центрами братских областей, в трюмах вохейских лоханок. Так что наше воинство бодро протопало до Вэй-Пау пешком. Учитывая, что путь, повторяющий изгиб береговой линии, был в два с лишним раза длиннее, чем пешеходные тропы, связывающие оба селения, мы добрались туда намного раньше "десантных барж".
Отдельная песня -- размещение на кораблях. Вохейцы вовсе не были в восторге от того, что у них по палубе будет шляться толпа увешанных оружием дикарей, и готовы были всех пассажиров загнать в трюмы. "Дикари" же, точнее самые сведущие вроде меня и Тагора, вполне обоснованно опасались, что у практичных торговцев могут возникнуть мысли, когда вся наша армия окажется в трюмах, закрыть их покрепче, да и взять курс домой. Думается, даже наличие у запертых оружия не станет сильным препятствием: сутки без воды в духоте под палубой никаких сил не оставят.
Так что договорились: поскольку вохейские корабли всё же довольно тесные, то половина наших бойцов будет сидеть в трюме, а вторая займёт указанные хозяевами места на палубе, чтобы не путаться под ногами. Кроме этого я приказал периодически меняться двум группам местами -- чтобы никто не помер от тесноты и духоты.
В общем и целом всё прошло нормально -- все живы и относительно здоровы. И свирепые дикари не попробовали захватить корабли, а хитроумные торговцы -- не вздумали обратить их в рабство.