Хрен С Горы
Шрифт:
— Сонаваралинга, таки Хона и Вэя, пану олени братства пану макаки, приветствует тебя, регой — обратился я к гонцу-кесу.
— Отукоме приветствует Сонаваралингу-таки — ответил чужак.
— Как дела у моего друга Ботуметаки — соблюдая туземный этикет, спросил я — Велик ли урожай на его полях, исправно ли плодятся свиньи?
Гонец бодро оттарабанил, что всё в порядке, и в ответ поинтересовался видами на урожай в Хоне, а также состоянием моего свинского поголовья.
Успокоив посланника, что и у нас сельское хозяйство развивается ударными темпами, я решил сразу же перейти
— Наш вождь, Ботуметаки, велел передать славному Сонаваралинге-таки, что большие лодки чужаков собираются у устья Бонме, что на самом севере Кесу — сказал посланник — Староста Бонме-Поу сказал ему и всем нам, что возле его деревни уже восемь лодок.
— И что же делают чужаки?
— Чинят свои лодки, и больше ничего. Берут воду из местных источников. Подарили жителям Бонме-Поу топор, нож и четыре браслета. Те им принесли коя и дали две свиньи. Они про тонопу спрашивали. Но где Бонме впадает в море, их мало попадается, там дно глубокое, а тонопу любят мелководье.
— Неужели чужаки ничего не говорят?
— Говорят, что подождут еще несколько дней, пока не соберутся все, кто обычно приплывает в Мар-Хон.
— А почему они не плывут сюда как обычно, по одному?
— Никто не знает — озадаченно ответил регой-кесу — Поэтому Ботуметаки и правители деревень и решили послать человека к Сонаваралинге-таки, который славится своей мудростью по всему Пеу.
— Сегодня ты, Отукоме, можешь отдыхать и веселиться с моими людьми — ответил я — А я буду спрашивать совета у духов и морского владыки Тобу-Нокоре.
Угу, так они мне и ответят, черти несуществующие. Хотя в сложившейся ситуации я не отказался бы от совета даже и каких-нибудь мифических сущностей. Потому как совершенно не понимаю, чего это ради вохейцы, прежде добирающиеся до мархонской гавани по одному-двум, вдруг вздумали собираться кучей.
Обычно каждый торговец старался опередить конкурентов, чтобы первым распродать бронзовое оружие и утварь, набить трюмы ракушками-тонопу и поскорей убраться домой в Вохе. Так что обычно из пары десятков кораблей, каждый год приплывающих к нашим берегам, одновременно в Мар-Хоне находилось от силы пять или шесть. А нынче…. Торчат в нескольких днях пути от Мар-Хона…. Уже восемь кораблей…. Если исходить из среднего экипажа торгового судна в три десятка — двести сорок человек. Знать бы, что они затеяли. И как назло, самый главный эксперт, могущий просветить меня насчёт психологии заморских чужаков, сейчас отсутствует, и неизвестно когда вернётся.
Я сам дал Тагору наиболее ответственное задание — проверить подходы вглубь Бунсана-Тинсока со стороны побережья. Формально к югу от последнего вэйского селения сразу же начинаются земли бунса, но по факту на морском берегу болотные обитатели не появляются — все стычки и конфликты между ними и вэями случались на реке Веуме и по её притокам. Вот и решил я проверить возможность ударить по бунса-тинса там, где они не ждут нападения. Поэтому рекогносцировку поручил самому грамотному и имеющему хоть какое-то представление о картах.
Где сейчас тузтец, оставалось только догадываться — четыре дня назад передал с отправляющейся на мархонский торг делегацией из самого южного селения
Сектант же ничего не смог сказать ничего вразумительного, когда я спросил о непонятном поведении его земляков. Да и откуда знать человеку, успевшему только однажды сплавать в один конец по маршруту Вохе-Тагира-Пеу, о том, что на уме у торговцев. Так что оставалось только ждать, да аккуратно, дабы не создавать паники, оповещать «сильных мужей» и старост деревень о возможных неприятностей со стороны чужеземцев. Ко времени появления гонца от Ботуметаки в Мар-Хон подтянулось уже несколько отрядов общей численностью в полторы сотни бойцов. Правда, не понятно: это результат моих усилий по мобилизации населения или же мужики припёрлись на торг с участием заморских гостей.
Кстати, сегодня предстоит пиршество с участием наиболее уважаемых людей. Ванимуй, по долгу советника по хонско-вэйским делам, довёл до моих ушей перечень тех, кого следует пригласить: кроме двух десятков уже знакомых мне местных крутых парней, он порекомендовал позвать девятерых из пришедших в последнюю пару дней. Папуасские большие люди в одиночку, наверное, ходят только удобрять продуктами своей жизнедеятельности окрестные кустики. Так что к трём десяткам гостей следует прибавить ещё сотню их сопровождающих. Плюсуем сюда всех «питарасу» и верхушку формально не принадлежащих к «макакам» вооружённых формирований — тех же регоев Ванимуя и сонаев с бонкийцами.
Подсчитав потребное количество припасов, я понял, что не зря у туземцев существует такой способ наказания и подрыва экономической мощи слишком независимых деревенских предводителей, как частые визиты вышестоящего начальства со всей своей свитой — пара-тройка обязательных при приёме гостей пиршеств разорит не хуже войны. Причём в отличие от явной агрессии, и сделать то ничего нельзя: будешь добросовестно накрывать поляну — прожорливые визитёры рано или поздно опустошат твои кладовые; попробуешь зажилить харч — приобретёшь репутацию сквалыги. В любом случае сторонники разбегутся — или от обнищавшего вождя, или от жадного. Итог всё равно один.
Ну, допустим, мои финансы сегодняшний пир как-нибудь выдержат. Правда, после него карательная экспедиция против болотных обитателей, причём успешная, с захватом богатой добычи, а не её жалкого подобия, как у Пилапи Старого, становилось уже не только вопросом авторитета среди подопечного населения, но и вопросом выживания.
Теперь до меня стало доходить, почему все папуасские правители вместо того, чтобы мудро развивать экономику в своих владениях, норовят устроить «маленькую победоносную войну», а при отсутствии внешнего противника принимаются за междоусобицы или разорение чересчур богатых подчинённых — иначе очень быстро оказываешься на мели, и преданные сторонники разбегаются, куда глаза глядят. Ни хрена себе — мне теперь что, тоже постоянно искать, кого бы ограбить? Неужели выхода из этого заколдованного круга нет?