Хроника отложенного взрыва
Шрифт:
— Мою безопасность сможете обеспечить?
— Какую? — насторожился особист.
— Может, за Федотычем стоят очень серьезные люди.
Особист сник.
— Хорошо, мы проверим, — сказал он.
Перед тем как Вощевоз вышел, Петр в целях конспирации проверил коридор: никого.
«Идиоты, — подумал Александр, возвращаясь к себе в кабинет. — Как они шпионов ловят?»
Через неделю Самойлов сам подошел к Вощевозу. Поскольку на этот раз вокруг были
— Мужики, кто из вас по-английски понимает? — спросил Самойлов.
— Я немного, — ответил Александр. Остальные промолчали, так как с этим языком не дружили.
— Можешь помочь? Купил музыкальный центр, а там инструкция только на английском.
— Ты на рынке, что ли, брал? — спросил капитан Серега. — Так ерунду всякую продают. Навернется через месяц в лучшем случае.
— Нет, — ответил Петр. — В нормальном магазине. Сказали, партия для Европы. Поэтому нет инструкции на русском.
Серега, не поворачиваясь, пощелкал пальцами по своим ушам, стряхивая невидимую лапшу.
— Тащи сюда, посмотрим, — предложил Вощевоз.
Особист полез в карманы, обыскал пиджак, стукнул себя по лбу.
— Я ее в кабинете забыл, в папке, — ответил он. — Пошли со мной. А то мне сейчас уходить, возвращаться не хочу.
— Пошли. — Они вышли вместе.
Поскольку особист часто обращался с подобными просьбами и сам всегда шел навстречу «пожеланиям трудящихся», никто не придал этому большого значения. Но на ус намотали.
— Мы проверили, — сказал в кабинете Петр. — За Федотычем действительно стоят очень серьезные люди.
— И?
— Все равно надо брать. Гарантирую: его посадят.
— Что потом? Как вы обеспечите мою безопасность? Будет охрана?
— Нет. — Особист сел на стол. — Сам посуди, кто с тобой будет возиться? Ты же не президент. Не обижайся, на твоем месте может оказаться любой, даже я. И меня никто не будет охранять. Но мы же с тобой офицеры, мы знали, на что шли, когда поступали в военное училище. Риск — часть нашей профессии. И взять Федотыча — наш долг.
— Твой долг, — уточнил Александр.
— Наш. Мы с тобой охраняем Родину. — Самойлов многозначительно поднял палец вверх. — На наших плечах одинаковые погоны. И нет разницы, встречаешь ли ты врага в открытом бою и он идет на тебя с автоматом или в коридоре родного института предлагает тебе предательство. Надо стоять до последнего, не щадя жизни. Иначе зачем ты шел в армию?
— Ты говоришь как замполит.
— Я говорю правду. Ты военный человек. Я знаю, ты прошел все горячие точки какие только можно. У меня нет причин сомневаться в твоем мужестве. Так вот, сейчас именно тот
— Пустые разговоры.
— Жаль, что мы не нашли общего языка. — Особист вздохнул. — Я не могу настаивать. Это решение ты должен принять сам. Подумай, все взвесь. Главное — ты всегда можешь прийти сюда, здесь… — Самойлов ударил ладонью по столу, — работают твои друзья. Они всегда готовы тебе помочь, — закончил он.
— Всего хорошего. — Александр открыл дверь кабинета и, уже стоя в коридоре, громко произнес: — В следующий раз смотри, чтобы инструкция была на русском.
…Через четыре дня «копейку» Вощевоза остановил гаишник на проспекте Вернадского. Александр открыл окно, но выходить не стал и приготовил документы. Милиционер, подождав чуть-чуть, сам подошел:
— Лейтенант Остапенко. Извините, вас ждут в той машине. — Он показал на джип «паджеро», стоявший метрах в пяти позади.
Александр подошел. В джипе сидели двое. Типичные братки: малиновые пиджаки поверх водолазок, золотые цепочки, короткие стрижки.
— Залетай. — Водитель кивнул на заднее сиденье.
«Это нехорошо», — мысленно отметил Вощевоз, садясь в машину.
— Здорово. — Пассажир, сидевший рядом с водителем, развернулся и протянул Александру руку: — Толян.
— Хорошая у вас машина. — Вощевоз ответил на рукопожатие.
— А ты нехороший мальчик, — заржал водитель. — Сейчас мы будем делать тебе сыктым.
— Не обращай внимания, — спокойно сказал Толян, сдвинув густые брови, соединявшиеся на переносице в одну линию. — Он шутит. А я вот с тобой шутить не буду.
Тон, каким Толян сказал это, свидетельствовал лучше всяких слов, что шутки кончились. Однако Александр нисколько не напрягся. Он никогда не напрягался, поскольку знал: все в этой жизни суета. Так чего лишний раз волноваться? Чему быть, того не миновать.
— К тебе подходил Федотыч, забудь, — продолжил Толян, убедившийся после некоторой паузы, что собеседник не дрогнул. Пока не дрогнул. — Теперь будешь работать напрямую с нами.
— Почему? — поинтересовался Вощевоз.
— По кочану! — заржал водитель. — Нравишься ты нам.
— Рядом с тобой лежит папка, возьми ее. — Толян показал глазами на свободное место около Александра. Там действительно лежала синяя кожаная папка с золотым тиснением «Начальник штаба Балтийского флота. Для справок».
— Интересная вещица, — заметил Вощевоз, беря ее в руки.
— Осталась после срочной, — хмуро произнес Толян. — Открывай.
В папке была стопка фотографий. Сверху лежал снимок жены, покупающей хлеб в магазине.