Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси

Стрыйковский Мацей

Потом против Ярослава поднялся его собственный племянник Брячислав, сын полоцкого князя Изяслава, и отнял у него Новгород Великий. Но Ярослав не дал ему долго сидеть в своем гнезде (kokoszyc), спешно прибыл из Киева и поразил войско Брячислава (Brzetislawowe), так что тот и сам едва убежал, после чего Ярослав вырвал из-под его власти Новгород. Этого нет в русских хрониках, а только у Длугоша и Меховского, стр. 25 ²⁶.

В том же году Редедя, князь с Косогона (Koschochonu), как пишут Длугош и Меховский (но более вероятно, что с Корсуня), ополчился (oborzyl sie) против Ярослава, а Ярослав сам его вызвал, собственноручно одолел и своей рукой убил, а на его людей косогонских (но скорее, корсунских) наложил дань ²⁷. Miechovius: Rededa Ducem de Koschochon singulari certa mine Jaroslaus vicit. Ярослав cам за всех сошелся [в поединке], и выиграл.

Мстислав,

князь Вотмутараканский. Сразу после этого из-за неравенства уделов против Ярослава начал войну собственный брат Мстислав, князь из Вотмутаракани (Wotmutarakani). Собравшись с хазарами (Kozarami) и касогами (Koschojami), [Мстислав] двинулся к Киеву. Якун, князь Варагимовский. А Ярослав, желая отразить это насилие, призвал на помощь Якуна, (а как русские пишут, Африка[на] Акуна) ²⁸, по Меховскому, князя Варагимовского или же Варяжского. А когда встретились и сошлись в битве над Днепром, Ярослав был дважды поражен, и Киев перешел под власть Мстислава. Ярослав два раза поражен Мстиславом. Но Мстислав добровольно послал за братом Ярославом, возвращая ему Киев и обещая ему безопасность, и обратился к нему: «Братец милый, возьми назад киевскую столицу и правь в ней как старший по своему разумению, а мне освободи удел с другой стороны Днепра в Северской земле». На том и сошлись полюбовно. И Ярослав сел в Киеве, а Мстислав в Чернигове. В том же году родился у Ярослава сын Всеволод. А о ходе той битвы, взятии Киева и о том, как брат Мстислав потом вернул его Ярославу, русские хроники не упоминают ²⁹, а только что они договорились и поделили: тот по Днепр, а Мстислав взял удел в Северской [земле]. Но Длугош, Меховский (кн. 2, гл. 10) и Кромер (кн. 3) пишут об этом подробнее.

Первые турецкие и татарские войны в христианской части Азии. Почти в это же время татарские народы, вышедшие из Кавказских гор, подчинили своей власти Армянское, Каппадокийское и Вифинское царства, распространив свою власть почти на всю Азию и Сирию. Татары взяли Иерусалим. И в 1012 году от Господа Христа взяли святой город Иерусалим ³⁰. А потом из малых и ничтожных зачатков своего народа с течением времени усилили и расширили свое турецкое государство так широко и вельможно, как видим ныне. [И все] из-за гнусности, беспечности и полного несогласия христианских императоров и других начальников и к [успеху] обрыдлой (obrzydliwej) Магометовой секты.

Русское войско [идет] к Константинополю. Потом, согласно русским хроникам, киевский монарх Ярослав отправил своего юного сына Владимира и гетмана Вышату ³¹ с войском в Царьград или Константинополь требовать у греческих императоров Корсунь в Таврике ³². Русские поражены греками у Константинополя. Но греки, как следует построившись для битвы, вышли в поле, поразили русские войска и пленили гетмана Вышату (Wyssota). А Владимир, сын Ярославов, едва убежал с побоища к отцу в Киев.

Потом через четыре года Ярослав взял мир с царьградским императором. И русского гетмана Вышату выпустили из константинопольского заключения [вместе] с другими товарищами и боярами.

Глава третья

А на другой год Ярослав поставил сына Владимира на княжение в Великом Новгороде. Также поставил грека Илариона митрополитом в Киеве у Святой Софии. Судислав, князь Псковский, схвачен братом. А Судислава, своего брата, князя Псковского, схватил и посадил его в заключение в Порубе ³³. Печоры Киевские. Тогда же в Киеве начали копать печоры (pieczory) ³⁴ для захоронений по примеру некоего Антония, которого русские считают святым ³⁵.

Потом Ярослав, самодержец русский, в 1018 году собрал большое войско из русских, варягов и печенегов и внезапно двинулся на Польшу против короля Болеслава Храброго. Но король Болеслав, выведав о нем от [своих] шпионов на Руси, опередил его и расположился в русских владениях над рекой Бугом, не дожидаясь врага в [собственном] доме. Ганнибалова хитрость против итальянцев (римлян), а польская против руссаков.

Русские и польские войска, [стоящие] друг против друга на Буге, начали битву из-за ничтожной (malej) причины. Ярослав, прибывший с огромными полками, тоже расположился лагерем напротив поляков на другой стороне Буга, как раз в день воскресения Господня. Из уважения к этому празднику король Болеслав не хотел и не думал затевать битву ³⁶. А отчасти и для того, чтобы выведать о числе врагов, их снаряжении (sprawie), действиях и замыслах. Но счастье и фортуна имеют на войне огромную силу, и часто из-за каких-то малейших причин изменяют, перевертывают наоборот и отменяют людские замыслы и намерения (porady), меняя их к лучшему или к худшему.

Ибо конюхи, возницы и повара, которые поили коней или мыли мясо в реке Буг, разделявшей польский и русский лагерь, сначала затеяли с русаками ссору (zwade), осыпая их каменьями из пращ, стрелами ³⁷, и обидными словами. А потом, когда на это гиканье (gielk) с обеих сторон их стало сбегаться все больше и больше, стреляющих одни из луков, другие из пращ, они побудили оба войска вступить в бой.

Битва руссаков с поляками. Польские полки, вооруженные и построенные для боя, быстро переправились через реку, и обе стороны сошлись в огромной битве. Однако русаки, так как были еще не вполне готовы к бою, без должного построения не смогли выдержать ни первого, ни второго наездов поляков, стали отступать и разбегаться по широким полям и ближним лесам. Ярослав бежал из битвы, пораженный польским королем Болеславом в четвертый раз ³⁸. Князь Ярослав, понуждаемый своими же, уцелел с помощью бегства, а за князем все русские и печенежские полки сразу же разбежались по безопасным местам, кто куда мог. Очень многие пали на поле боя, но, похоже, еще более сгинуло [тех, которые] разбежались по различным полям. Огромную добычу из очень богатых обозов Болеслав роздал [своим] солдатам. Одержав победу, [он] двинулся далее в Русскую землю, где немало замков добыл силой, а другие, сдавшиеся добровольно, взял мирно. И потом, учинив с русскими мир, наложил умеренную дань на те края и замки, которые взял у Ярослава.

Болеслав Храбрый, король польский, умер. А сам вернулся с войском в Польшу, где потом, ослабев от великих военных трудов и забот, умер в году 1025, 3 апреля ³⁹, на 58 году своего века и 25 году королевской [власти]. О той войне и поражении Ярослава русские хроники не упоминают ⁴⁰; только наш Винцентий Кадлубек, Длугош, Меховский (кн. 3, гл. 29, стр. 7) и Кромер (кн. 3), а также Ваповский и т.д.

Ярослав с русским войском разоряет Польшу. А Ярослав, киевский монарх, и его брат Мстислав (Mieclaw), самодержец Северских земель, узнав о смерти польского короля Болеслава Храброго в 1025 году, с большим войском вторглись в Польшу. И те области (krainy), которые Болеслав вырвал было из-под русской власти, грабили и разоряли; взяли Червень, Перемышль и другие замки, выбив оттуда поляков и заняв их своими руссаками. Coloniae ex Polonia in Russiam (Польские колонии на Руси). ⁴¹ И очень многих польских крестьян, пахарей и работных людей, из Польши забрали в неволю, чтобы пахали поля и селились в тех местах, которые из-за частых войн были в запустении. Руссаки поражены в Польше. А когда Руссаки [уже] без своих князей повторно вторглись в Польшу для грабежа (na uriwke), их поразил сын Болеслава Храброго Мечислав или Мешко, который после отцовской смерти вступил на [престол] королевства Польского.

А когда умер Северский князь Мстислав (Mscislaw) Владимирович, брат Ярославов, его похоронили у Святого Спаса, в церкви, которую сам построил. А его брат Ярослав, завладев всей Северской державой и присоединив ее к Киевскому престолу, только тогда стал писаться утвержденным (gruntownym) и законным самодержцем или монархом и Царем всей Руси.

Печенеги поражены под Киевом. И в это время, как пишут Длугош и Меховский (кн. 3, гл. 12), Киев с большим войском осадили печенеги, против которых Ярослав быстро приготовил [войско] и, неожиданно прибыв, ударил на их лагерь. И так их, испуганных неожиданным нападением, погромил, побил и разогнал; в Днепре их, бегущих, сгинуло еще больше, а других переловили, как скотину, и без числа набрали в неволю. И в знак этой победы поставил в Киеве церковь Софии, то есть мудрости Божией ⁴², а бывшие при ней башни накрыл позолоченными листами (blachami), одарил золотыми и серебряными чашами и посудой, книгами и дорогим церковным убранством, обогатил доходами и в той церкви поставил первого митрополита, грека Илариона (его мы тоже упоминали выше из русской хроники) ⁴³. А также построил городские ворота со стороны Польши с великими и воистину чрезмерными расходами в соответствии со знатностью своей и города, их верх и ручки ⁴⁴ украсил позолоченными листами и велел звать их Золотыми или Златоверхими Воротами ⁴⁵.

Потом, в 1034 году от Господа Христа, когда 15 марта в Познани умер и там же был похоронен второй польский король, никчемный и ленивый Мечислав, сын Болеслава Храброго, жена его, королева Рикса (Richssa), [на которую] за ее излишества обижались (ohidzona) поляки, уехала из Польши в Германию с маленьким сыном Казимиром, первым и единственным дедичем (наследником) королевства Польского, потом поступившим в монастырь в Клюни (Kluniaku) ⁴⁶. А Польшу без верховного правителя терзал, кто не ленился: наезжали как чехи, немцы и венгры, так и язычники пруссы с литовцами. Бедная Польша без господина терзаема отовсюду.