Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси

Стрыйковский Мацей

Ярослав с руссаками повоевал Польшу, осиротевшую без господина. Видя это, киевский монарх Ярослав, самодержец всей Руси, не захотел зря упускать такого удобного момента и, собрав большие русские войска, в одном месте распустил загоны на разорение и разграбление польских земель, а другое войско отправил на ладьях по реке Буг до Подляшья и до тех областей, где ныне Мазовия. И так, повоевав огнем и мечом немалую часть Польши, подчинив своей власти более дюжины (kilkonascie) городов и замков и разместив в них русские [гарнизоны, Ярослав] с большой прибылью воротился в Киев.

Потом, как пишут Длугош, Кадлубек и Меховский (кн. 2, гл. 15, стр. 41), тот же Ярослав, монарх или самодержец всей Руси, желая еще более умножить свои сокровища, [раздвинуть] границы и жаждуя бессмертной славы, приготовил большую водную армаду кораблей, галер и ботов в устье реки Днепра, где [тот] впадает в Понтийское море. Русское войско

второй раз водным [путем идет] на Константинополь. И с той армадой второй раз отправил своего старшего сына Владимира с большим русским войском морем на Константинополь и на другие греческие города ⁴⁷. Но когда приблизились к Константинополю, на море разбушевались ветры и большие волны, так разбросавшие суда русской армады, что руссаки едва прибились к берегу, а как только вышли на берег, на них напали солдаты греческого императора (cesarza). Руссаки, встретившись с греками, от отчаяния поразили их. И греки изводили их так долго, урывками [нападая на них] в тесных уголках, что руссаки, одумавшись, храбро вступили с ними в битву, достойную смерть предпочитая позорной жизни и так, более храбростью, поразили греков, а сами, потеряв армаду из-за морских бурь, мирно возвратились домой со своим князем Владимиром Ярославичем. Так описывают это некоторые русские хроники, Винцентий [Кадлубек], Длугош и Меховский. Сигиберт о войне русского короля с греками. Но Сигиберт (Sigibertus) ⁴⁸, старинный историк, в своей Хронике рассказывает так, что русский король или царь, зная, что греки увязли в войне против сарацин и что их войска для охраны от язычников рассредоточены по разным морским островам, отправил из русских земель по Понтийскому морю на Константинополь тысячу или более судов. Мощь (wielmoznosc) русской армады на море. Узнав об этом, греческий император Роман Аргир (Agiropilus) ⁴⁹, тоже выслал свою армаду против руссаков. И там греческие солдаты, метая на русские корабли огненные ядра, искусно заправленные смолой и с зажженными фитилями, многие из них подожгли и потопили. Часть пленных, захваченных с кораблями, изрубили, так что мало их, уцелевших, на Русь убежало. Этого Романа Агиропила (Agiropila), греческого императора, собственная жена ночью утопила в море ⁵⁰.

Вячеслав, к[нязь] Новгородский. В то же самое время умер Владимир, сын Ярославов, князь Великого Новгорода, и там же похоронен в церкви Святой Софии, которую сам и построил. А монарх Ярослав посадил на новгородское княжение другого своего сына, по имени Вячеслав ⁵¹.

А когда поляки, измученные набегами различных врагов и внутренними неурядицами, на польское царствование с трудом привезли из Клюнийского монастыря Казимира Первого Мечиславича и короновали его в Гнезно в 1041 году, то Казимир, будучи новокоронованным польским королем, по мудрому совету коронных сенаторов сразу же с русским монархом Ярославом мир и вечную дружбу постановил и утвердил. Мир и породнение польского короля Казимира с Ярославом. И взял себе в жены его родную сестру Марию, дочь Владимира Святославича, рожденную от греческой принцессы (cezarzowny) Анны ⁵². Справив свадьбу в Кракове, ее там же перекрестили в римскую веру, когда она сама добровольно отступилась от веры греческой, дали ей новое имя Доброгнева (Dobrogniewa) и потом короновали в Гнезно. Казимир взял за ней большое приданое в золоте, серебре и разных сокровищах, и к тому же помощь против любого врага от ее брата Ярослава. В то же время польский король Казимир в знак вечной и прочной дружбы даровал своему шурину (swagrowi), самодержцу Ярославу, все права на замки, которые дед его, Болеслав Храбрый, имел на Руси. А Ярослав ему тоже всегда помогал (ratowal) русскими рыцарями против немцев, мазур, пруссаков, литовцев и чехов.

Олег и Ярополк причислены к русским святым. Потом пришли в Киев три чернеца архимандрита, ученые люди из Греции, извлекли (podniesli) кости двух князей, Олега и Ярополка Святославичей, убиенных дядьев Ярославовых, и погребли их во Владимире, в церкви Святой Богородицы ⁵³. Пришел также из Царьграда митрополит Георгий и перенес кости святых мучеников Бориса и Глеба, братьев Ярославовых, в году от сотворения мира 6580 (1072), 2 мая ⁵⁴.

Наука Ярослава сыновьям. А Ярослав Владимирович, самодержец всей Руси, чувствуя себя измученным частыми военными трудами и ослабленным старческой дряхлостью, поучал своих сыновей, чтобы каждый из них оставался на своем уделе, чтобы в согласии защищали свои границы, ценили

своих советников бояр и старались о том, чтобы к подданным своим быть поласковее, более миловали, а не держали их в строгости, а праздности и роскоши, которые губят монархии, чтобы остерегались.

Уделы сыновей Ярослава. Потом так разделил между ними русские княжества: старшему Изяславу (Zaslawowi) дал Киевский престол; Святославу или Стославу Чернигов; Всеволоду Переяслав; Игорю или Григорию (Hrehorowi) Смоленск и Владимир; Вячеславу Псков и Великий Новгород. Хотя Меховский пишет, что Григорию достался Владимир, а Вячеславу Смоленск ⁵⁵.

Ярослав, самодержец Русский, умер. Потом Ярослав умер на 76 году своей жизни, седьмого ноября, похоронен в Киеве, в церкви Святой Софии, которую сам построил, в часовне Святого Григория ⁵⁶. А вскоре после него потом умерли два его сына: Вячеслав (Weceslaw), князь Смоленский, и Григорий (Hrehory) Владимирский, как пишет Длугош. Потом трое братьев Ярославичей выпустили из Порубья ⁵⁷ своего дядю (stryja) Судислава, который сразу же стал чернецом.

Внутренние несогласия у русских. Сыновья Ярославовы сразу же после отцовой смерти, забыв его благочестивые увещевания о взаимном согласии и братской любви, разожгли внутренние войны и начали набеги на уделы друг друга. Ибо Изяслав, которому достался Киев, и Всеволод, который держал Переяславское княжество, взбунтовались на брата Вышеслава (Wizeslawa) ⁵⁸, князя Полоцкого, хитростью захватили его с двумя сыновьями и посадили в тюрьму в Киеве. А когда киевская и полоцкая шляхта попросила за него, чтобы был выпущен из незаслуженного заключения [вместе] с сыновьями, Изяслав никоим образом не хотел исполнить их просьбу. Всеслав (Wizeslaw) посажен на киевский стол из тюрьмы. Русская шляхта, видя, что он обошелся с братом по-тирански, тут же вся взбунтовалась и вырвала из тюрьмы Всеслава и двоих его сыновей силой и принуждением. И, изгнав своего господина Изяслава за его жестокость, возвели на киевский стол отбитого из заключения Всеслава, как своего пана. А Изяслав, будучи согнанным с правления и сомневаясь в своих силах, бежал к польскому королю Болеславу Казимировичу Смелому, своему свойственнику, прося его о помощи. Так об этом пишут Длугош, Ваповский, Меховский (кн. 2, гл. 18, стр. 44) и Бельский; но русские хроники об этом не упоминают и ни слова не говорят о том, что польский король Болеслав два раза ходил на Киев, чтобы [вернуть власть] Изяславу ⁵⁹. Что мы тут и излагаем из упомянутых историков, достойных доверия, которые в этом все единодушно согласны, будто четыре евангелиста, а к тому же и пятый, Кромер, in Boleslao Secundo, lib. 2.

В году от Господа Христа 1058, когда после смерти Казимира польским королем был избран его сын Болеслав Второй по прозвищу Смелый и Щедрый, его короновали в Гнезно [60] с женой Вышеславой (Wizeslawa), единственной дочерью русского князя (а какого, не называют) ⁶¹. К нему за помощью приехали трое знатных князей, изгнанных из своей отчизны: сначала Бела, родной брат чешского князя Вратислава, и изгнанный братьями великий князь Киевский Изяслав Ярославич с двумя сыновьями: Мстиславом и Святополком. Его, как кровного родича ⁶², король Болеслав и решил первым вернуть на родину.

Польский король Болеслав Смелый идет с Изяславом на Киев. Собрав большое войско из польского рыцарства и должным образом приготовив все необходимое для войны, [Болеслав] готовым делом двинулся прямо на Русь c князем Изяславом и с двумя его сыновьями. А когда приблизились к Киеву, тут же князь Всеслав с немалым русским войском и вспомогательными полками варягов и печенегов преградил им путь у Белгорода, желая встретиться с ними в поле. Но убедившись в огромности и боевой мощи польского войска Болеслава и Изяслава, сразу же тайно бежал от своего войска с малой дружиной, которой доверял, и не останавливался до самого Полоцка. Всеслав бежал от своего войска до Полоцка. А его рыцари, видя, что их пан выдал их, будто бы на убой (na miesne prawie jatki), а сам бежал, тоже все порознь из войска поразбежались и рассыпались.

Тревога русских. Охваченные тревогой, все русские дрожали от страха; киевляне думали сдаться, но их страшил гнев Изяслава, прежнего своего пана, которого они сами из княжества выгнали. Просили тогда князей Всеволода Переяславского и Стослава Черниговского срочно помочь и защитить их от поляков. А если бы этого учинить не захотели и сразу же отказали, [киевляне] хотели сами город Киев и замок спалить, и приготовились с женами и детьми бежать в Грецию и Таврику. Руссаки хотели бежать в Грецию.