Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси

Стрыйковский Мацей

300 каменных церквей Киева. А Киев в то время был, как сами свидетельствуют Длугош с Меховским, славным и богатым городом, большим и широко застроенным, главой всей Руси. Это каждый может видеть воочию еще и ныне, разглядывая остатки различных улиц, рынков, монастырей и церквей, которых только каменных было 300, и которые одни лишь могли быть свидетелями той некогда славной киевской древности и вельможности. Да такой, что каждого русина, ныне там живущего, можно сравнить с Энеем и Пантусом, как написал Вергилий в кн. 2 Энеиды: Fuimus Troes, fuit Ilium et ingens gloria Teucrorum, etc. (Были троянцами мы, был Илион и великая слава тевкров). А некоторые шалуны домоседы, будучи спрошены, со смехом твердят, что Троя была там, где ныне Киев, но это попросту баловство, поскольку Троя была у моря в Азии, где я и сам побывал

в 1574 году.

Киев передан Святополку от короля Болеслава Польского. Этот город и Киевский замок, в котором затворилось великое множество людей и рыцарства Ярослава, осадили король Болеслав со Святополком, и за короткое время взяли и город, и замок Киев путем добровольной сдачи из-за царившего в городе голода. Король Болеслав передал город Святополку в качестве столицы в целости; и только великие сокровища Ярослава, золото, серебро, жемчуг и иные ценности, оставшиеся после Владимира, он взял себе за военные издержки, но большую часть трофеев раздал своим солдатам. Золотые ворота. А когда он въезжал через крепостные ворота, которые звались Золотыми или Царскими, то вынул меч и разрубил (roscial) их в знак победы. А потом, разведя своих солдат на постой, сам решил с малой свитой перезимовать в Киеве ради безопасности Святополка и утверждения его у власти. Ярослав же, разузнав обо всех этих постановлениях, двинулся с войском к Киеву, намереваясь неожиданно обойти (obskoczyc) польского короля Болеслава и своего брата Святополка и их, беспечных, пленить или перебить.

Ярослав второй раз терпит поражение. Но Болеслав, вовремя предостереженный [своими] шпионами, вместе со Святополком устроил засаду в тесных местах, где снова поразил Ярослава наголову и вынудил [его] бежать до самого Новгорода. Новгородцы, которые в то время были сильны богатством (w skarby) и рыцарским людом, в третий раз спасли своего князя Ярослава как деньгами для [найма] солдат варягов, так и особенно своим русским рыцарством, убеждая его, чтобы не переставал добиваться Киева. И почти в то же самое время (как свидетельствуют русские хроники) киевляне, не в силах долее терпеть у себя короля Болеслава и его польских солдат, стоящих на постое (na lezach lezacych), либо с разрешения, либо по прямому приказу Святополка начали открыто убивать и умерщвлять их везде, где только могли схватить.

Болеслав разграбил Киев и занял замок. Побуждаемый этой кривдой, король Болеслав сразу же собрал с постоев своих солдат и отдал весь Киев им на разграбление. Замок он тоже вырвал из рук Святополка и посадил там своих. Знай пана. Ценности забрал, виднейших русских панов и бояр, как Ярославовых, так и Святополковых, сковал и отправил в Польшу вместе с двумя сестрами княжнами, дочерями Владимира (одну из которых, Предславу, изнасиловал, как свидетельствуют русские хроники). Нам сдается, что этого не было, ибо в те годы король был уже в летах. Другие замки около Киева, когда Святополк бежал, он усилил польскими [гарнизонами]. И в знак победы поставил два больших железных столба посреди реки Днепр, где в него впадает Сула (Sola) ²⁰. А потом в начале весны с великими трофеями возвращался в Польшу.

Ярослав же, имея о нем полные [сведения от] шпионов, двинулся за ним с большим войском и догнал его над рекой Бугом. Однако сразу атаковать его не стал, выбирая [нужный] момент и поджидая, пока жолнеры не разъедутся от него по домам. Но Болеслав, узнав про его засаду, сразу же собрал своих солдат и рыцарей для дела и, в течение часа воодушевив их прекрасной речью, вывел на битву, построенных и разгоряченных первой победой над русскими.

Русская битва с поляками. Ярослав тоже стоял на плацу с русскими и варяжскими полками наготове. И когда после стремительного наступления с обеих сторон они встретились, руссаки и варяги, видя малое войско поляков и считая их слабее себя (lekce ich sobie), тем смелее напирали. Но Болеслав, сам исполняя обязанности дельного гетмана и превосходного рыцаря, разгромил и перебил русский большой полк (walny uf), в котором [вместе] с варягами находился и сам Ярослав. А затем и другие русские полки смешались и начали разбегаться по разным полям. Русские войска Ярослава в третий раз терпят поражение от поляков. Очень много их полегло на поле битвы, но намного больше во время бегства, ita ut Bugus sangvine caesorum rubuisse dicatur (так что Буг покраснел от крови убитых), как пишут Длугош, Кромер (кн. 3) и Меховский (кн. 2, гл. 6, стр. 29). Свидетельство. Очень много живых пришли сдаться полякам, поляки забрали [также] обозы, шатры и военные знамена. Сам князь Ярослав, сорвав с себя убранство и княжеские знаки, едва убежал, переменяя коней, и остановился только в Великом Новгороде. А поляки, обогатившиеся этой важной победой и трофеями, вернулись в Польшу.

Почему

Болеслав назван русскими Храбрым. Возблагодарив Господа Бога за победу и счастливое возвращение, король Болеслав из вражеских трофеев щедро одарил церковь в Гнезно и понастроил много других церквей и монастырей. Шляхтичей, которые явили свое мужество, и прочее рыцарство обогатил, и немало жолнеров простого роду сделал шляхтичами (uslachcil). И с тех пор русаки короля Болеслава зовут Хоробрым (Chrobrym), то есть смелым, превосходным (przewaznym) и великодушным мужем. Поляки же ныне зовут его Храбрым. А также [Болеслав] построил замок Хроберж (Chroberz) в миле от Вислицы.

Русские хроники ни словом не упоминают ни о второй, ни о третьей битве и поражении Ярослава от Болеслава, а только о самой первой битве, в которой Святополк, взяв на помощь польского князя (как они пишут) Болеслава, поразил силы Ярослава и т. д. Но об этом уже написано ранее. А после ухода Болеслава в Польшу Ярослав двинулся к Киеву, взяв в помощь несколько тысяч варягов. Но Святополк, как его именуют русские, Окаянный (przeklety), вместе с печенегами в узком месте преградил ему путь. Поэтому Ярослав, когда встал лагерем на том месте, где Святополк убил его и своего брата, Святого Бориса, с плачем воздел руки к небу и сказал: «Вот кровь брата моего взывает к тебе, Господи Боже, будто [кровь] Авеля невинного, за которую в самый раз отомстить!» Бытие 4. И произнеся это, с великим шумом ударил на войско Святополка, вызывая к убитым братьям Борису и Глебу, чтобы они молили за него Господа Бога.

Ярослав поразил своего брата Святополка. И так Ярослав с Божьей помощью поразил войска Святополка, еле убежавшего к печенегам, с которыми, собравшись с большими силами, очень скоро снова двинулся против Ярослава, как пишут Длугош и Меховский (кн. 2, гл. 11, стр. 25). Русские хроники упоминают только об одной битве и поражении Святополка. А Ярослав, тоже воодушевленный недавней первой победой, встретился с ним над рекой Альтой (Olcha) в день пятницы, как раз на восходе солнца ²¹. И там, в жестокой и кровавой битве, все силы Святополка и печенегов так основательно поразил и разгромил, что сам побежденный Святополк едва убежал в Брест, к наместнику польского короля Болеслава. Святополк второй раз бежит в Польшу. А оттуда поехал в Гнезно, к самому королю Болеславу, желая снова просить его о помощи. Страшная смерть Святополка. Но по дороге его вдруг стало тошнить (nagla mlodoscia zarazony), он умер и похоронен в неизвестном месте, как пишут Кромер, Длугош и Меховский. Русские же хроники твердят, что Святополк, пораженный Ярославом, бежал с побоища, и по воле Божией одолел его сатана и истерзал так, что [он] не мог сидеть на коне. И, пробежав польскую землю, прибежал в пустыню между Чехией и Польшей (Lachy) и там окончил свою недостойную (как они о нем судят) жизнь. А там, где он упал, есть пропасть, из которой до нынешнего дня исходит ядовитый смрад, людям на вразумление (na objawienie). И после смерти Святополка на Руси прекратились междоусобицы (rosterki), а Ярослав начал править во всей Руси.

Глава вторая

Ярослав Владимирович, самодержец всей Руси

Год 1009

Ярослав Владимирович, внук Святославов, правнук Игоря и Ольги, второй русский христианский самодержец (jedynowlajca), в году 1009 ²² от Господа Христа, после смерти брата Святополка Окаянного (niestwornego), начал без опаски править в Киеве, во Владимире (Волынском), в Великом Новгороде и во всей Руси.

Князья Борис и Глеб на Руси причислены к святым. Скорбя о невинной смерти брата Глеба, которого убил злодейский брат Святополк, Ярослав послал попов искать в Смоленской пустоши его тело, а когда нашли, велел положить в честной гроб и проводил до Вышгорода, а там положил подле другого брата, благословенного Бориса. А потом киевский митрополит с дозволения патриарха константинопольского, освятив кости этих братьев и после смерти переменив им имена, одному Давид, другому Роман, причислил их обоих к святым, ибо в жизни невинной воистину приняли мученический венец от брата Святополка. Их день памяти русские ежегодно отмечают 24 июля ²³.

Церковь Софии в Киеве [24]. А когда у Ярослава родился сын Владимир, [он] построил в замке церковь имени Пречистой Богородицы у Золотых ворот. А золотые ворота, испорченные польским королем Болеславом, [он] починил и замок Киевский перестроил (nowym budowanim wystawil). И, призвав мастеров (rzemiesnikow) из Греции, построил большую церковь Софии (Sophiae), то есть Мудрости Божьей, наподобие той, которую я сам видел в Константинополе [25], ныне оскверненную (zprofanowany) турками. Но константинопольская вчетверо больше и дороже (kostowniejszy), украшена мраморами, алебастрами и яшмами.