Хроника смертельной весны
Шрифт:
– Вы ошибаетесь, – чуть запнувшись, возразила Изабель.
– Дитя мое, я так давно живу на свете, что сразу могу отличить сердце, заблудившееся в чаще безответной любви… Не надо спорить, а лучше прими мою помощь.
– А что вы хотите взамен? – деловито поинтересовалась графиня де Бофор.
– Не обижай старика! – замахал он руками. – Я бы помог тебе совершенно бескорыстно. И только когда наши мысли, желания, претензии стали б одним целым – лишь тогда я бы предложил тебе помочь мне… Да и себе самой, a dit la verita [53] …
53
правду
– Вы говорите о пейнете Альба? Вы не оставили надежды ее получить? И я должна вам верить? – фыркнула Изабель.
– Должна. Зачем мне тебя обманывать? Я отправлю к тебе моих агентов. Постарайся внедрить их в сеть организации – тогда в сложный момент тебе будет на кого положиться.
– Это очень трудно, – встревожилась Изабель – Рыцари проходят жесточайший отбор.
– Не волнуйся. Это будут люди, которые без труда впишутся в любую структуру, не вызывая подозрений.
– Я подумаю. Но и вы… сдержите ваше обещание.
– Ага! – обрадовался старик. – Значит, я был прав! Несомненно, ты мечтаешь о мужчине! Отлично! Тогда подумай о том, как прекрасно ты будешь смотреться в подвенечном платье и с пейнетой в волосах! Истинная Альба!
– Вы соблазняете меня, экселенца?.. – чуть улыбнулась Изабель, но мечтательно зажмурилась. Росси удовлетворенно откинулся в кресле – кажется, цель достигнута. Не стоит, однако, обольщаться очевидной легкостью, с которой он разбередил в этом алчном и своевольном сердце мятежную бурю. Светлые глаза сверкают отчаянным желанием, но не следует забывать, что эта тридцатилетняя женщина – плоть от плоти Моник – хитрая и бессердечная. Необходимо умелой рукой направлять ее и неотступно следить за ней. И тогда спустя несколько лет будет кому передать власть – ей, Изабель де Бофор, достойной могущественных предков – и его самого – команданте [54] Винченцо Гонфалоньери Росси. А самому можно будет отправиться на покой – и осуществить давнюю мечту, если на то будет воля божья.
54
Comandante (ит) – командир, начальник
И чуть позже, январь 2013 года, Москва
Не поворачиваться! Налево. Еще раз налево. Сказано, не поворачиваться! – мужчина беспрекословно подчинялся, но несколько раз инстинктивно его голова дергалась в сторону голоса, отдававшего приказы. Меж лопаток его, не переставая, бежали капли липкого пота – так страшно ему не было, даже когда в детстве мать оставляла его в темном чулане. В чулане водились крысы. Животные не проявляли открытой агрессии, но мальчик испытывал отчаянный страх, когда они с писком подбегали к нему, заинтересовавшись его домашними тапками.
– Медленно поднимайся, – перед ним была достаточно крутая лестница, ступеньки которой тоскливо заскрипели, подобно доскам эшафота. Он и чувствовал себя, будто приговоренный к смерти – этот голос… Впервые он его услышал, когда мучимый жаждой мести вынашивал жестокие и, чего греха таить, мало выполнимые планы. Его жена Танечка – единственная женщина, которая его любила, и которую до невыносимой боли в груди любил он – умерла спустя неделю после несложной операции – ошибка пьяного анестезиолога. Он выжидал под окнами врача несколько недель кряду, предвкушая, как затянет на ненавистной шее бельевую веревку. И вот, когда сладкий момент был уже изумительно близок, он услышал этот тихий бесполый голос: «Остановись. Оттуда,
… – Теперь направо, – мужчина повиновался. Он был безусловно готов к тому, что это последние шаги в его жизни – скорее всего, ему не простят – как они это называют – «эксцесс исполнителя» [55] .
Он оказался в комнате с зеркалами – высокие и узкие, они были расставлены так, что во всех он видел свое отражение – невысокий сутулый человек в очках и с залысинами, в дешевом пальто и поношенных ботинках. Руки в карманах – чтобы никто не увидел, как они дрожат от страха. Он не боялся смерти – он неистово боялся боли. Даже порезанный палец причинял ему страдания – а вид рассеченной плоти повергал в полуобморочное состояние, он призывал всю свою мужественность, но ее, как правило, не хватало, и он начинал плакать, как десятилетний пацан, и никак не мог остановиться.
55
совершение действий, повлекших за собой последствия, которые не охватывались умыслом других соучастников. – иными словами, незапланированные другими участниками действия.
– Доминик, здравствуйте, – послышался другой голос, такой же бесполый, но – более высокий. Первый он определил бы как тенор, а этот был скорее, фальцетом. Сейчас его назвали именем, которое он выбрал себе для работы в Ордене. Не все рыцари пользовались псевдонимами, но это не возбранялось.
– Здравствуйте, – выдавил он, глубже втягивая голову в плечи.
– Доминик, вы понимаете, почему вы здесь?
– Я… я… я не знаю.
– Неужели?.. – в голосе прозвучала плохо скрытая ирония.
– Я и правда не понимаю…
– Тогда мне придется вам кое-что напомнить. Например – ваш проступок двухмесячной давности. Вы помните, что натворили? Вы убили невинного человека.
– Я… помню, – Доминик задрожал.
– Метко стреляете, Доминик. Кто б мог подумать…
– Да… простите.
– Вам это сошло с рук. В ваше положение вошли и оставили убийство безнаказанным, так как сочли его несчастным случаем. Вы должны были чувствовать благодарность.
– Поверьте мне, я чувствовал! – воскликнул он.
– Но вы не остановились.
– О чем… о чем вы говорите?! – пролепетал он.
– Что вы натворили на кладбище?! – интонации фальцета стали резкими, даже визгливыми.
– Я… не знаю, как это произошло.
– Надеюсь, вы понимаете, что ваше нынешнее положение плачевно, не сказать более? – прямо спросил фальцет.
– Мне ясно дали это понять, – пробормотал Доминик. – Я готов.
– Боюсь, что вы до конца не представляете, что вас ждет. Око за око.
– То есть, меня замуруют заживо? – его голос дрогнул.
– Угу, – это «угу» прозвучало до странности мирно, вовсе не угрожающе и оттого он испугался еще сильнее.
– А вы чего ожидали?.. Око за око.
У него затряслись не только руки, но и колени. Он представил себе помещение в пару квадратных метров, холод, жажду и голод – словом, все, на что он обрек Антонину Сергеевну Сукору – немолодую воспитательницу детского садика. Но если б они только знали… если б только знали…
– Мы прослушали протокол порученной вам акции, – продолжал голос. – Потрудитесь объяснить, почему вы отступили от сценария.