Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту
Шрифт:
Марганита… О милая, милая моему сердцу Марганита!
Рано пришедшая зима с сильными морозами и обильным снегом — чего я никогда не видел в Ниневии — на три месяца практически изолировала Русахинили от мира. Вести из Ассирии приходили нерегулярно и были крайне скудными. Все, о чем я знал, — Син-аххе-риб перестал появляться на людях (что породило слухи о его болезни), в Табале продолжалась война, а принц Арад-бел-ит по-прежнему пребывал в опале.
Гонец от принца появился только весной. Он хотел, чтобы я устроил для него переговоры
Помимо прочего Арад-бел-ит по-прежнему хотел знать, ждать ли ему военной помощи от Урарту, если таковая понадобится.
Ответа на последний вопрос не было. Руса избегал встреч со мной, а расчет на дядю царя Завена пока не оправдался. Ашшуррисау сообщил, что Завен, Киракос и Тевос ездили на переговоры со скифами, причем тайно и не спросив на это разрешения своего правителя. Для меня это значило только одно — заговорщики предпочли бы в качестве своих союзников видеть скорее скифов, чем ассирийцев.
Мне надо было ехать на север. Развязать весь это клубок, находясь в Русахинили, оказалось невозможно.
Имелась и еще одна причина, из-за которой возникла необходимость в этой поездке, — царевич был почти убежден в причастности Саси к убийству наследника и требовал во чтобы то ни стало найти Анкара, а также пропавшие счета и расписки. Поиски писца ни на день не прекращались, но я решил, что мое личное участие и встреча с Ашшуррисау подстегнут последнего к более решительным действиям, а это в конце концов даст положительный результат.
В Эребуни я прибыл в месяце нисан, сразу нашел Ашшуррисау, обсудил с ним, как и где стоит искать беглеца, затем заговорил о том, кто может стать посредником между мной и царем Ишпакаем.
— Ты намерен отправиться к скифам? В самое их логово? Как по мне, безопасней лезть в медвежью берлогу, — удивился мой гостеприимный хозяин.
— А как же Завен? Кто провожал его? Он ведь вернулся от скифов целым и невредимым?
— С этим, конечно, не поспоришь… Но Завен взял с собой множество подарков, две сотни рабов да тысячу конников, и со всем этим наведался в ближайшее стойбище кочевников, превосходя их числом. Там он оставил всех своих воинов, а сам вместе с Киракосом отправился к Ишпакаю в сопровождении скифского номарха, чья семья, по сути, осталась в заложниках у урартов.
Я поинтересовался, знает ли он, о чем шли переговоры.
— Об этом можно спросить у начальника местной стражи: он был в числе небольшой свиты, сопровождавшей Киракоса к царю всех скифов.
Разговор мы не закончили: в комнату вошел один из людей Ашшуррисау, сообщивший, что погиб кто-то по имени Гелиодор. Кроме того, слуга привел в дом старика по имени Анкар, связанного прямо или косвенно с этой смертью.
Боги иногда преподносят нам удивительные подарки.
Когда мне в руки так неожиданно попали и писец, и документы, которые он украл, казалось, что это победа окончательная и бесповоротная. Увы,
Таблички с упоминанием о сделке Саси с Урарту нашлись в соседнем лесу. Анкар был слишком труслив, чтобы что-то скрывать. Касий, первый помощник Ашшуррисау, рвался снять с него кожу, но этот старик требовался мне живым: в случае необходимости он мог свидетельствовать перед Арад-бел-итом и, если понадобится, перед Син-аххе-рибом.
Через неделю после гибели Гелиодора, когда таблички были сложены в доме Ашшуррисау, готовые к отправке в Ассирию, к нам среди ночи пожаловал гость — Тадевос, начальник внутренней стражи Эребуни.
— Его ищут, — сообщил он хозяину. И осторожно покосился на закрывшуюся за ним дверь, видимо, опасаясь, чтобы нас не подслушали, а затем — на меня.
— Это друг, — успокоил его Ашшуррисау.
Тадевос внимательно посмотрел мне в лицо, а отвернувшись, продолжил:
— Сегодня днем кое-кто пришел в мой дом. Был очень смел, много знал, обещал золото за помощь… и угрожал.
— И, кажется, тебе это не понравилось?
— Ты знаешь, я помогаю тебе не из жадности, не из трусости... Терпеть этого не могу.
— Твоя сестра скоро будет в Эребуни, я обещаю, — кивнул Ашшуррисау. — Что ты ему сказал?
— Что мы ищем старика, так как подозреваем его в убийстве жены и ее любовника.
Ашшуррисау вполне искренне удивился:
— Ты ведь, кажется, собирался все это замять по-тихому?
— В том-то и дело, что не получилось. Хотел бы я знать, что такого натворил этот старик, если сюда, едва я сообщил о происшествии в столицу, примчался сам начальник внутренней стражи Урарту!
Теперь пришел мой черед изумляться:
— Баграт?! Неужели лично пожаловал?!
— Да. И он тоже во что бы то ни стало хочет найти старика. Приказал перекрыть все дороги и выходы из города, с завтрашнего дня в Эребуни будут обыскивать каждый дом... Так ты знаешь его лично? — Тадевос снова посмотрел на меня. — Часто приходится бывать в Русахинили?
Последний вопрос я оставил без ответа. Куда деть Анкара, если завтра сюда придут стражники, будут заглядывать во все углы и норы и не уйдут, пока не убедятся, что писца здесь нет? Я был в тупике. И только у Ашшуррисау, как всегда, нашелся план.
— Сможешь показать мне того, кто ввалился к тебе в дом? — спросил он у Тадевоса.
— Зачем тебе это? — не понял стражник.
— Хочу с ним договориться. Мне ведь этот старик тоже кое-что должен.
— Тот незнакомец предупредил меня: если что, подойти к лавке обувщика Арана на рынке, тот передаст для него послание.
— И что ты ему скажешь?
— Выложу все как есть о Баграте — что он тоже ищет старика.
— Хорошо. Тогда поступим так. Подойди к обувщику с утра пораньше, договорись с ним о встрече в полдень. Так будет удобнее затеряться в толпе.