Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга третья. Табал
Шрифт:
«Навестишь ее, как только она разродится заморышем, похожим на тебя… К концу лета — жди».
Как же надоели все эти насмешки! Что ж с того, что ему всего пятнадцать, — разве он не доказал на празднике свою удаль, стреляя из лука, превзойдя многих из тех, кто годится ему в отцы. Иногда Родо едва сдерживал себя, чтобы не подраться с Ведом: еще неизвестно кто окажется сильнее. Всего за год младший брат стал выше старшего почти на голову. А ведь у них пять лет разницы!
Где-то
«Сколько же их здесь после падения Маркасу, — подумал Родо. — Все, кого не съели защитники города и ассирийцы, бежали от людей, разбрелись не по степи, так по лесу».
Первой собаке тут же ответила другая.
«Вот так они и сбиваются в стаи, а потом не знаешь, кого больше бояться, волков или их».
Дремота сгребла его в охапку, слепила веки, забросила на коня — он погнался за кем-то, стал целиться из лука, тетива порвалась с каким-то особенным, но очень знакомым звуком.
И вдруг где-то справа хрустнула ветка. То ли во сне, то ли наяву.
Родо мгновенно проснулся, затаил дыхание: неужто все не зря? Сколько уже дней их отряд сидит на этом берегу, поджидая ассирийцев. Неужто-таки появились! Ну, а кто еще может так неосторожно идти по лесу.
Стал всматриваться. Куда там — такая темень!
«Взять бы его сейчас, скрутить, чтобы потом все завидовали, тогда и смеяться надо мной перестанут».
Сдерживало только одно — запрет Веда: кого заметишь — не трогай, пропусти, подожди меня.
«А вдруг уснул братец, что тогда делать?» — терзался сомнениями Родо.
Враг тем временем оказался совсем близко. Он шел прямо на разведчика оврагом, иногда замирая, чтобы прислушаться, нет ли какой опасности. Остановился и рядом с киммерийцем, шумно потянул носом воздух.
Родо сразу вспомнил, как вчера Вед отчитал его за попытку разжечь костер, подумал, что брат был прав: пропах бы гарью — и все, выдал бы себя.
Через мгновение ассириец двинулся дальше, а дойдя до конца оврага, снова остановился и тогда завыл по-собачьи.
«Так вот кто это забавляется, — усмехнулся в мыслях Родо. — Ничего, дай время, я тебе хвост-то прищемлю».
Он хотел подняться сразу, как только ассириец перевалил через пригорок, но вдруг почувствовал на плече чью-то руку и, испуганно обернувшись, увидел брата.
«Тихо», — показал тот.
Какое-то время они неподвижно лежали рядом, пока Вед не зашептал.
— Теперь можно. Он был не один, поверху шли еще трое.
— Ассирийцы?
— Разведчики. Трое так точно. Может, и больше. Ближе к утру они сделают привал. Соберутся вместе. Тогда мы их и возьмем… А пока будем держаться от них подальше и идти по их следу. Бери лошадей…
Вед не ошибся. На излете ночи Хавшаба
Спустя некоторое время, из лесу вышли еще трое ассирийцев.
Хавшаба встретил их, объяснил:
— До утра отдыхаем. Завтра привала не будет.
Поделили на шесть частей вяленую рыбу, взятую с собой, поели, выпили немного вина, легли вокруг костра. Хавшаба, пока не уснули, распределил — кому и когда сменяться в дозоре. Говорил, а сам уже едва ворочал языком — засыпал он быстро, но спал мало.
Вед, удостоверившись, что враг никуда не денется еще пару часов, отступил от реки вглубь леса и приказал младшему брату скакать в лагерь за подмогой.
— Много не бери. Два десятка хватит. Только поторопись, чтобы мы их тепленькими взяли.
Ударил ладонью по крупу лошади, проводил всадника взглядом и пошел назад, караулить добычу. Неожиданно дорогу преградила огромная сторожевая собака с кожаным ошейником. Их и впрямь было сейчас много в лесу.
Пес, не зная чего ждать от человека — подвоха или ласки, ощерился, поджав хвост, попятился в кусты. Киммериец, настороженно оглядевшись по сторонам, двинулся дальше, однако через несколько шагов выяснилось, что зверь идет сзади, как привязанный.
— Уходи, уходи, — тихо заговорил Вед.
Но собака, услышав человеческую речь, вдруг завиляла хвостом, стала ластиться, надеясь найти в нем нового заботливого хозяина и, наоборот, подошла ближе.
— Похоже, не отвяжешься теперь от тебя.
Вздохнув, Вед положил руку на меч.
Собаке это движение, видимо, было до боли знакомо: она тотчас шарахнулась в сторону, заскулила, отбежала на десяток шагов и снова оглянулась на человека, словно надеясь, что он передумает ее прогонять.
Нет. Не передумал.
— Пошла прочь, пошла прочь…
Но стоило ему повернуться, сойти с места, как собака опять шла следом.
Вед пытался прикормить ее вяленой кониной, которая была при нем, пытался задобрить и грозить мечом… Все было напрасно. Ни взяться за лук, ни поднять с земли камень не решился: начнет лаять, еще хуже будет. Отчаявшись от нее избавиться, он пошел к пещере, надеясь, что собака вскоре отстанет сама. Не отстала. Забежала вперед, учуяла спрятавшегося за валунами ассирийского дозорного, залаяла. Тот же, недолго думая, пригвоздил ее к земле копьем. Пес взвизгнул, немного помучался и умер.