Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы
Шрифт:
Такое сравнение ни в коей мере не может умалять значимость внешней разведки в системе государственной безопасности. Секретная информация, которую получала разведка, помогала расставить акценты на уже имевшейся картине обстановки в противоборствующих странах и либо подтверждала, либо в корне изменяла представление о ней.
И здесь роль начальника внешней разведки была особенно значимой. Ведь только он окончательно решал, какие из многочисленных информационных сообщений могут представлять интерес для правительства, а какие следует перепроверить. Таким образом, именно начальник разведки нёс ответственность за переданную или не отправленную в высшие органы власти информацию. Эта ответственность предполагала,
Тот факт, что должность руководителя внешней разведки является одной из важнейших в стране, требует от её руководителя быть в курсе всех внешнеполитических событий и направлять коллектив разведки на защиту интересов государства, а не сиюминутных политических соображений, и, руководствуясь своей профессиональной квалификацией, доказывать руководству страны важность полученной информации.
Арестованный в ноябре 1961 года, Хайнц Фёльфе в 1963 году был приговорён западногерманским судом к 14 годам тюремного заключения, а 17 февраля 1969 года обменен сразу на 21 агента разведок ФРГ и США. Для их доставки к месту обмена в районе КПП Херлесхаузен на государственной границе между двумя Германиями спецслужбам Германской Демократической Республики потребовался целый автобус. Среди них 18 человек являлись агентами западногерманской разведки, отбывавшими наказания в тюрьмах ГДР, а трое других западных немцев были пойманы с поличным в СССР и осуждены за шпионаж в пользу США.
Вспоминая о суде и вынесенном ему приговоре, Фёльфе позже подчеркивал:
«Понятие “предательство” всегда связано с позором человека и делает его гнусным. Этот ярлык хотели наклеить и на моё имя. Но я ничего не предал, наоборот, я остался верен своим взглядам, доставшимся мне так нелегко, а именно пониманию необходимости использовать все свои знания и всё свое умение, свои старые связи, чтобы помочь СССР в его тяжёлой борьбе против развязывания третьей (в этом случае атомной) мировой войны.
Я целенаправленно предпринял шаги для проникновения в БНД, будучи убеждённым, что именно там я принесу больше пользы той стороне, которую выбрал опять-таки в силу моих убеждений.
Когда я поступил в организацию Гелена, ставшую позже БНД, я уже давно был советским разведчиком и выполнял поставленную передо мной задачу. Так какое же это было предательство?»
Бывший офицер ЦРУ Майлз Коупланд лично знал Филби. После изучения информации, переданной Кимом на чужую, то есть на нашу сторону, он выдал свою собственную оценку того, что на самом деле совершил Филби, – может быть, и чересчур пессимистичную:
«Если взглянуть на целый отрезок с 1944 по 1951 год, отбросив всё, что передавал Филби в другие периоды, то это привело к тому, что все усилия западной разведки, а они были значительны, превращались в то, что вы можете назвать безрезультативностью. Лучше бы мы вообще ничего не делали!»
Даже многолетний сотрудник МИ-5 Питер Райт, оголтелый фанатик, посвятивший жизнь поискам «пятого» из Кембриджа, в день кончины Филби назвал его «выдающимся человеком в мире разведки». И это тот самый Райт, который написал книгу «Ловец шпионов», где клеймил английские власти за попустительство изменникам! А он после бегства Филби видел их чуть ли не в каждом сотруднике спецслужб – и своей, британской, а заодно и американской.
Обмен Молодого состоялся в Берлине 22 апреля в 5 часов 30 минут на КПП Штаакен, расположенном на внешнем
58
Гревилл Мейнерд Винн – британский бизнесмен, агент МИ-6, поддерживавший связь с полковником Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных сил СССР предателем Олегом Пеньковским. В ноябре 1962 года, находясь по делам бизнеса в Будапеште, был арестован спецслужбами ВНР и передан советским спецслужбам.
Обмен прошёл без происшествий и без посторонних зрителей, так как дорога была перекрыта. На чрезвычайный случай несколько машин как с одной, так и с другой стороны находились поблизости и выполняли роль прикрытия. Конон Трофимович сразу же попал в объятия друзей, которые от всего сердца поздравили его с возвращением на родину.
Всеволод Кузьмич Радченко был руководителем оперативного направления. Умный, толковый парень, таких Агаянц и продвигал. Отправил его в Прагу, когда мы реализовывали одно мероприятие.
Тогда мы обнаружили в нашем спецархиве интересные немецкие трофейные документы, дискредитировавшие гитлеровский строй, вермахт и гестапо. В данном случае мы собрали документальные свидетельства обо всём том, что устроили фашисты с Австрией. Были документы о захвате Чехословакии.
Документы настоящие, подлинные. Нужно было привлечь к ним внимание, сделать так, чтобы заинтересовать найденным как можно больше людей. Мы решили инсценировать их затопление в одном из озёр Чехословакии, а потом якобы случайно герметически упакованные ящики обнаружили подводники-любители.
На основании этих материалов я дал в 1964 году, под псевдонимом Вит. Королин, публикации в популярнейшем тогда еженедельнике «Неделя», издававшемся при «Известиях», – «Чёрный клад Чёрных озер». Вот маленький отрывочек, который введёт в курс дела:
«Пришёл июль 1964 года. Со страниц мировой прессы прозвучали названия мало кому известных за пределами Чехословакии озёр – Чёрного и Чёртова. Сотрудники пражского телевидения приехали сюда снимать фильмы о шумавских легендах. В подводных съёмках им помогали водолазы-любители из Союза содействия армии. Но вместо хоровода весёлых русалок и водяных участникам экспедиции пришлось увидеть призраки Второй мировой войны – заминированные ящики. После предварительного изучения часть их была представлена общественности. <…>
Несколько дней назад в Праге состоялась пресс-конференция, организованная министерством внутренних дел ЧССР, в ходе которой министр тов. Штроугал ознакомил представителей прессы, радио и телевидения с несколькими из многих сотен важных нацистских секретных документов, которые нашли на дне Чёрного озера».
Ящики вскрыли. Всё, что хранилось в них, – правда до последнего слова. И об оккупации, о расстрелах, о роли местных гитлеровских приспешников. Никаких выдумок! Но документы, что называется, «всплыли» на поверхность таким вот таинственным образом, и потому интерес вызвали повышенный. Их проверили, признали достоверными. И на этой основе появилось множество публикаций. Не только в нашей и в чехословацкой прессе, но и в западной.