i 77717a20ea2cf885
Шрифт:
– Это что же такое?
– только и спросила я.
А у самой в руке ещё одно яблоко.
Конь пыхнул на меня, потянулся губами, но я опасливо попятилась. Васюта с его спины попытался заглянуть ко мне в окошко.
– Выходи, - скомандовал нетерпеливо.
– Посмотрим, как ты в седле держишься.
В седле?
– Никак не держусь, - быстро сказала я.
– Не выйду. Не надейтесь.
Он не понял.
– Выходи, говорю, прокачу! Ну, хоть на крылечко выгляни!
Ага. Выгляни в окошко, дам тебе горошку...
Конь-огонь, в общем, только пар из ноздрей не вырывается.
– Э-э...
– сказала я.
– Это вообще обязательно? В седле?
– Тебе ж через неделю ехать.
– Васюта развернул зверюгу ко мне боком.
– Пешком я тебя не пущу, ноги оббивать. Давай-ка, садись.
И наклонился, и лапищу ко мне потянул. Я на всякий случай даже руки за спину спрятала. Головой замотала.
– Я на эту гору не полезу, Васюта. Я лошадей, можно сказать, в жизни не видела...
– Это конь, - Васюта оскорблено выпрямился.
– Лучший боевой конь в городе.
Кто бы сомневался! Другой его и не выдержит!
– Пусть будет конь, - согласилась я.
– Только я верхом не умею.
– Так я научу.
– Он понял по-своему.
– Ты что, боишься, что нас двоих не выдержит? Да таких, как ты, ещё пятеро усядутся - он и не дрогнет.
– Вот их и сажай, а я не полезу.
– Заладила одно, - он начал заводиться.
– Мне тебя в дорогу готовить надобно! Как я коня подберу, ежели не знаю, как ты с ними ладишь?
И вот тут-то я это и сказала.
– Васюта, у тебя, может, прекрасная лошадь...
– Это конь!
– побагровел он.
– ... и вся на тебя похожа, только я её очень боюсь. Или я с неё хлопнусь, шею себе сверну, или помру со страху. Лучше сразу меня прибей, чтоб не мучилась.
Он взрыкнул, развернулся и рванул прочь, злой, как чёрт.
Похоже, оскорбила его в лучших чувствах. Его и... коня.
В последующий час я узнала о себе много нового. Янек пилил меня, не переставая. Зудел, и что честь мне такая оказана, и как дядька за этого зверюгу необъезженного триста монет выложил, словно за меч раритетный, и как укрощал-укорачивал, и ведь есть же на свете такие ду... Ванессы, не понимающие, что за счастье на их долю выпало, а вот ему-то, Яну, хоть бы раз предложили на боевом коне прокатиться, а тут баба глупая, непутёвая, даже не знает, от чего отказывается...
К концу его обвинений я готова на всё, даже на свёрнутую шею. Воображение услужливо подсовывает
Короче, морально созрела к подвигу. И когда в очередной раз со двора донеслись злобный топот и Хорсов лай, состроила страдальческую физиономию и пошла на крыльцо. Невинную жертву изображать.
Васюта въезжал во двор грозный, как туча. И не один. Вслед за ним...
Моя сердечная мышца пропустила пару ударов. За Васютой на прекрасной белой... коняге следовал вчерашний златокудрый красавец. Тот самый, что за мной в книжечку слова песни записывал.
А в поводу он вёл...
– ...это что, моя лошадка?
– говорю я голосом Малыша, которому, наконец, подарили собаку. Янек у меня за спиной подозрительно хрюкает.
– Это конь, - мрачно отвечает Васюта.
– Мул. Ну? Нравится? Если не нравится, счас на Чёрта посажу и дело с концом!
Его зверя действительно кличут Чёртом!
– Васюта, друг мой...
– укоризненно говорит красавец.
– И радушно мне улыбается.
– Это мул, леди. Насколько я понимаю, до сегодняшнего дня вам не приходилось ездить верхом?
Ошарашено киваю. Да, не приходилось. Спохватившись, мотаю головой. Нет, не приходилось. Как хотите, так и понимайте, милостивый государь.
Спешившись, он направляется ко мне, на ходу снимая перчатки. Настоящий английский лорд, в бриджах, белоснежной рубашке с рукавами в мягкую складку, в высоких сапогах... Ой, боженька... Легонько тренькают шпоры.
– Думаю, этот зверь вас больше устроит. Посмотрите, он невысок, достаточно смирен, хорошего нрава, и, как все мулы, вынослив. Идеальный вариант для новичка. Я взял на себя смелость предложить вам дамское седло, оно удобнее.
И похлопывает по странной конструкции на спине лошадки. С одним стременем, какими-то рогатульками, на которые того и гляди напорешься, если сядешь... Я стою на крыльце в три ступени, он внизу, и наши лица почти вровень. Мои средние метр шестьдесят снова обнуляются, но почему-то мне несказанно приятно чувствовать себя маленькой и хрупкой.
– Вот ты её и учи, - бурчит Васюта. Он явно не в духе.
– Я в этих штучках не разбираюсь. Это ты у нас - бабский угодник.
...А он не намного моложе Васюты, и размах плеч поуже, и в кости тоньше, и весь он - утончённее, аристократичней, мягче... И хорош, как херувим. Не замечаешь возраста, когда видишь эти большие серо-голубые глаза, мягкую улыбку, ямочку на подбородке. И своего возраста тоже не замечаешь.
Несмотря на бурчание Васюты, он продолжает улыбаться.
– Не уходите, дорогой друг. В следующий раз вам придётся меня заменить.
– Терпеливо добавляет: - Представьте же нас, наконец.