И это пройдет…
Шрифт:
— Вот еще, — надулась Аня, — она не хотела ему признаваться в своих чувствах. Он никогда не говорил ей, что она для него важна, а быть первой в любовных признаниях не в ее правилах, — если ты не против, я приготовлю ужин, а ты пойдешь поспишь?
— Мне сегодня удивительно везет, — присвистнул Игорь, — и ты не зачахнешь от свалившейся на тебя участи поварихи?
— Нет, иди, — стараясь быть серьезной, ответила Аня. Он обнял ее и поцеловал, долго страстно. Аня прижалась к нему всем телом, совершенно не желая его отпускать.
— Все, все, — наконец оторвавшись, проворчал он, — иначе я за себя не ручаюсь.
Он вышел из кухни, оставив
Аня подошла к окну, на подоконнике лежал толстый ежедневник, подарочная упаковка была изрядно подрана, девушка взяла его в руки, открыла: голые страницы, внутри на цепочке прикреплена ручка. Она подвинула к столу табуретку, удобно устроилась и нарисовала первую линию. В детстве ей очень нравилось рисовать, однако потом она забросила это занятие, но в июле, когда они работали с Мирой в лагере, навык пригодился. Она вспомнила, как всю ночь они с подругой рисовали и вырезали цветы и домики к открытию смену, как старательно мастерили экран чистоты и карту сокровищ. Аня мечтательно улыбнулась, эта поездка в лагерь стала для нее глотком свежего воздуха. Благодаря Мире она по-новому взглянула на свою жизнь: особенно запомнился общий костер. На площадке соорудили настоящее костровище, вокруг разложили бревна, чтоб удобно было сидеть. Собрался весь лагерь. Мира заранее распределила по отрядам песни, которые они будут исполнять. Аня удобно устроилась около самого младшего отряда, она старалась не мешать подруге, у которой во всю била ключом личная жизнь. Глядя, как длинные оранжевые языки пламени переплетаются друг с другом, дрожит дым, взлетающий прямо к звездам, она слушала песни, иногда даже подпевала:
«Мы не знали друг друга до этого лета,
Мы болтались по свету в земле и воде.
И совершенно случайно мы взяли билеты
На соседние кресла на большой высоте.
И мое сердце остановилось,
Мое сердце замерло».37
Злость на неправильно идущую жизнь прошла, Аня дышала и наслаждалась каждой минутой, это было потрясающе.
Вынырнув из воспоминаний, девушка взглянула на свой рисунок: высокая разлапистая сосна, клонящаяся к земле, костер, тонкие облака, уносящиеся вдаль. Рука сама вывела строчки:
«Стелился туман по дорогам,
Горечью пахла полынь,
В угоду дождям и тревогам
Ты только ко мне не остынь.
Пусть будут разливы речные,
Пусть грянет девятый вал!
Но
Где поезд давно не бывал,
Не то ледяное молчание,
Где места прощению нет.
В гаданье одно лишь желание
С тобою встретить рассвет».
Аня оторвалась от листка, глубоко вдохнула: картошка была определенно готова. Она отложила ручку. Вытащив из духовки противень, девушка придирчиво осмотрела блюдо. Закусив губу, она ткнула зажаристую шапку вилкой. Ей ужасно хотелось, чтоб Игорю понравилось. Она вздрогнула, осознав это. Что с ней происходит? Ревность, кулинарный штурм, когда она стала так похожа на Миру? Может это и есть любовь?
Аня вошла в спальню. Игорь спал прямо на покрывале. Она взглянула на него: спокойный, расслабленный, девушка улыбнулась.
— Иди ко мне, — пробурчал он, приоткрывая один глаз.
***
— Мам, я в положении, — блестя глазами, сказала Мира. Она была бесконечно счастлива, ей ужасно хотелось иметь ребенка.
— Какая радость! — воскликнула мама, — а Миша уже знает?
Мира немного замялась, она собиралась рассказать ему сегодня, после боя курантов.
— Еще нет, я немного боюсь, вдруг он не обрадуется, — настороженно сказала она, — что я тогда буду делать?
— Почему он не обрадуется? — удивилась мама, — у вас ведь все хорошо?
— Да, все прекрасно, просто он же еще учится, и не сделал мне предложение, — Мира смутилась.
Недавно Миша спрашивал ее, почему она после колледжа не стала поступать в вышку, иногда ей казалось, что он как-то презрительно относится к тому, что у нее нет высшего образования. Мира собиралась поступить на дизайн к осени, она выбрала институт, подобрала заочную программу, но на нее свалилась гора заказов, начался свадебный сезон, она шила весь июнь, в июле поехала в лагерь, чтоб сделать паузу, там и встретила Мишу, девушка решила годик повременить.
— Тогда не волнуйся, давай я тебе оливьешечки положу еще, — заботливо спросила мама.
***
Еще чуть-чуть! Ждать дембеля было очень тяжело, Оля страшно скучала по Паше. Каждый вечер они созванивались, болтали, строили планы. Пашка собирался переехать в Москву и жениться!
— Оля, ты можешь резать мельче, — недовольно фыркнула мама, тыкая кончиком ножа в кусок свеклы, — вся в отца, ничего нормально делать не умеешь.
— Мам, может хватит, — не выдержала Оля, — ты ругаешь меня каждый раз, когда мы с тобой встречаемся.
— Так кто виноват, что ты такая недотёпа, — вытирая о фартук руки, спросила мать.
— Знаешь, мне что-то расхотелось тебе помогать, ты сама все сделаешь гораздо лучше, — железным тоном отчеканила Оля, она положила нож и вышла из кухни.
— Давай, давай, конечно, зачем делать как следует, ведь можно просто ничего не делать, — фыркнула ей в спину мама.
До Нового года оставался час. Оля заглянула в отцовский кабинет, он преспокойно сидел и читал книгу. Около него на столе стоял поднос с чайничком, фарфоровой чашкой, полной жасминового чая, и вазочкой царского крыжовникового варенья, в которое мама добавляла еще и грецкий орех. Папа помешивал серебряной ложечкой ароматную жидкость.