И это пройдет…
Шрифт:
Андрей заглянул к ней.
— Ты дома? — удивился он.
— А где мне быть? — как ни в чем не бывало, спросила Аня.
— Я думал, что ты совсем ушла, — ответил Андрей, садясь на край ванной.
— Ага, ночью без вещей. Тебе бы этого хотелось?
— С кем ты разговаривала? — с подозрением произнес он.
— С Мирой, но хотела еще Поле позвонить, она сегодня ночью дочку родила, — ответила Аня.
— Мои ей поздравления передавай, — чуть более расслаблено сказал Андрей.
— Ты не ответил, ты хочешь, чтоб я съехала? — повторила Аня. Ей было интересно,
— В общем- то нет, но я уже не знаю, чего от тебя ждать, — ответил муж, — я женился совсем на другой девушке, а теперь у меня дома революционерка, к этому я не готовился.
— Не говори ерунду, — отмахнулась от него Аня, — если бы ты вчера дал мне возможность объясниться, то знал бы, что мы пошли туда с Надей, чтоб посмотреть, как работают журналисты на таких мероприятиях, это был всего лишь обучающий эксперимент, потом я замерзла и ушла, по дороге на вокзал меня тормознул какой-то полицай и попросил документы, вот и все.
— Твое объяснение я на работе не подкреплю, — посетовал Андрей.
— Знаешь, это могло случиться с каждым, — хмыкнула Аня.
— Но почему-то случилось именно с тобой, — фыркнул он.
— А ты чаще дома бывай, чтоб я с подругами меньше общалась, — парировала Аня, — когда у тебя очередной выезд неизвестно куда?
— Не знаю, у нас сейчас проверка сильнейшая, приехал один урод из штаба— Игорь Удалов.
Аня напряглась. Игорь никогда не делился подробностями своей работы, но она чувствовала, что сейчас Андрей говорит именно про него.
— А что, есть что скрывать, ну кроме бесконечной растраты вилок? — хихикнула она. Андрей постоянно жаловался на бойцов, несущих наряды по кухне. Хитрые парни придумали, как быстрее убирать и мыть. Они стряхивали ложки и вилки в отходы. Уже несколько раз офицерам приходилось скидываться на новые столовые приборы. — Или все ломы переломали?
— Смешно тебе, — замогильным голосом ответил Андрей, хотя еще несколько недель назад сам смеялся над солдатиком, который чистил плац и сломал лом пополам.
— Ну какие у вас могут быть нарушения, вы же постоянно ездите на ремонт, ползаете по своей технике, учитесь, что может быть не так? — удивилась Аня.
— Ань, ты меня поражаешь: тут списали, там солярку продали, Иванчук солдатиков на работы отправил. Всех есть за что прижучить, а сейчас- особенно.
— Да что сейчас такого, раньше проходили и сейчас пройдете, — недоумевая ответила Аня.
— Раньше к нам свояк Иванчука с проверками ездил, а осенью его уволили по-тихому. Он проштрафился сильно, выборы же на носу, а он секретку проморгал — в сеть ушла, еще ключи от сейфа потерял. Вместо него пришел Удалов, с ним ни у кого контактов нет, кто его назначил- непонятно, говорят у него дядька где-то на урале большой начальник. В общем мутный тип, он на 1 потоке недавно проверял — троих под статью подвел. Так у них столько, сколько у нас не перли.
— Значит ты со мной на крестины Полиной дочери не поедешь? — меняя тему разговора, спросила Аня.
— Нет, не поеду, — ответил Андрей и вышел.
Аня посмотрела
Февраль 2012 год
Аня стояла перед священником, он накинул ей на голову какое-то тканное полотно и уже 10 минут отчитывал за грехи. У девушки вступило в спину, она мысленно ругала Полю, за непонятно откуда взявшееся желание крестить ребенка. Сама Аня ни разу не замечала, чтобы Полина сильно верила в Бога, единственное, что делала ее подруга, — это красила яйца на Пасху.
— Почитать надо родителей, а не спорить с ними, и мужа тоже, ибо сказано: «Да убоится жена мужа своего».
Аня чуть не фыркнула, она думала об Андрее, об Игоре, ей стало даже смешно. Неужели она должна рассказывать этому незнакомому бородатому дядьке о своих душевных чаяниях, о том, в чем она искренне раскаивается? Чтоб вместо понимания и прощения выслушать порицания и нотации? Для этих целей у нее уже есть высший разум- мать, если бы Ане хотелось, чтоб ее ткнули носом, то она бы обсудила свои боли именно с ней. Наконец священник ее отпустил.
Аня подошла к Полине.
— Скажи, за что ты меня так не любишь, — прошептала она ей в ухо, — неужели обязательно проходить все эти обряды.
— Обязательно, я тоже не в восторге, слышала бы ты, как он меня чихвостил, за то, что я с Вадиком развожусь, за гордыню мою, ну и за все остальное.
— Ну и что, передумала ты после этого разводиться? — с иронией спросила Аня, исповедь еще шла, до конца таинства была куча времени.
— Нет конечно, — сердитым шепотом ответила Поля, — он за месяц дочь ни разу на руки не взял, а чтоб я не уставала, типа в помощь мне, мамашу свою прислал. Оказывается, я должна отказаться от подгузников, стирать вещи только руками, а лучше все кипятить и гладить, гулять по 2 часа, непременно класть ребенка в отдельную кроватку, не укачивать, есть одну гречу, ну и мужа, естественно, ублажать, чтоб он к другой не ушел, а ну да, еще я толстая и страшная, меркантильная тварь. Ну в общем ты поняла, — Полина развела руками.
— Господи, какой мрак, — закрывая глаза руками, ответила Аня, — как ты ее не послала?
— Кто тебе сказал, что я ее не послала, я выгнала ее к чертям собачим, — фыркнула Поля.
— Мы же в церкви, как ты можешь, — прыснула Аня.
В этот момент на них обернулась и зыркнула злобным взглядом крючковатая старуха в белом платке.
— Нахалки какие, вы в церкви! — прошипела она.
Аня закатила глаза и скорчила рожу, толкая Полину в бок. Ей стало абсолютно понятно, что подруга ни на грамм не стала религиознее, она просто отдавала дань традициям.