И это пройдет…
Шрифт:
Девушки вышли из храма, в морозном воздухе почему-то уже пахло весной. Аня с наслаждением вдохнула.
— Терпеть не могу ладан, у меня от него голова болит, — сказала она, потягиваясь, — помню, как-то в мой день рождения мы с мамой были на ее выездной смене, она решила, что необходимо принять причастие. Мы пошли в храм, ты знаешь, он такой большой, старинный в 14 веке воздвигнутый. Представляешь, фрески, роспись невероятная — водными красками по сырой штукатурке, иконы с суровыми лицами, свет через решетчатые окошки пробивается. И поют. Служба началась
— А ты с Андреем не разводишься? — спросила Полина, щелкая брелком от машины.
— Нет пока, хотя уже начинаю над этим задумываться, — легко ответила Аня, она действительно обдумывала, как лучше подойти к этому вопросу.
— А любовник твой? Рассказала ли ты про него батюшке? — делая страшные глаза, спросила Поля.
— Нет, не рассказала, иначе бы мы вообще оттуда не вышли никогда, а возможно, что я прямо там бы под землю провалилась, — саркастично заметила она. — Любовник мой отлично: ест, спит, работает. Я имела глупость подумать, что он меня даже любит, но обломалась, — разочарованно добавила Аня.
— Тебе его любовь зачем? — удивилась Поля. — Ты же говорила, что все классно.
— Да, классно просто я…, ну в общем, — Аня замялась, — я овца.
— А, ну это бывает, не у всех, правда, проходит, — язвительно заметила Полина.
— Ну у тебя же прошло? — неуверенно спросила Аня.
— Что под этим прошло ты подразумеваешь? Если мурашки, ахи, вздохи, когда не можешь ни есть, ни пить, ни спать — это прошло, а вот желание переехать ЕГО асфальтовым катком сродни вечности.
***
— В инфекционке, конечно, мрак, но после нашей богадельни — даже интересно. А почему Андрей не приехал? — спросила мама, садясь напротив дочери на кухне.
— Работы много, как и всегда, мне иногда кажется, что ты по нему больше, чем по мне скучаешь, — заметила Аня.
— Не говори ерунду, просто мне кажется, что вы вместе почти и не живете, вот Поля твоя родила уже, Мира ребенка ждет, а ты когда? — назидательно спросила мать.
— После дождичка в четверг, — попыталась отшутиться Аня.
— Это еще почему? — недовольно произнесла мама. — Дети — это счастье, разве может быть что-то более желанное для женщины?
— Работа? Деньги? Самореализация? — потоком выпалила Аня.
— В кого ты у меня такая глупая? Деньги мужчина зарабатывать должен, вот посмотри на меня, всю жизнь сама тащу, что, по-твоему, мне хорошо?
— Мам, если тебе так плохо, что же ты замуж не вышла? — начиная сердиться, спросила Аня. Мама всегда использовала этот аргумент, чтоб продавить ее.
— Не взял никто, — уклончиво ответила она.
— Ну да, ну да, — с сомнением сказала Аня, вспоминая череду маминых поклонников, прошло то время, когда она молча готова была принять такие ответы.
—
— А что в нем замечательного, что ты все время мне об этом говоришь?
— Он надежный, с руками, ногами и головой, — мама снова включила назидательный тон, — он ответственность за тебя несет.
— Мама, мне 20 лет, о чем ты? Какую такую ответственность он за меня несет? — возмутилась Аня, — ты думаешь, что я совсем самостоятельной быть не могу.
— Конечно, работу тебе я нашла, живешь ты за его счет, а не было бы его — сидела бы на моей шее, ты хоть знаешь, как по счетам-то платить? — сердито ответила мать.
— Ну да, куда же я без вас, — окончательно разозлилась Аня, — видимо, когда я с ним разведусь, к тебе могу даже не приходить?
— А ты с ним развестись собралась?! — в ужасе воскликнула мама, — он что пьет и бьет тебя?
— А что, только это может стать причиной для развода? — удивилась Аня, — мне не о чем с ним поговорить, мне не нравится жить на севере, да я вообще его не люблю.
— Любил волк кобылу — оставил хвост да гриву. Он тебя содержит? У вас есть квартира, машина, он о тебе заботится, подарки дарит. Ты, милка, с жиру бесишься, — фыркнула мама.
— Ой все, мам, я тебя поняла, — вставая из-за стола, ответила Аня, она думала о том, что никогда не сможет убедить мать в собственной состоятельности. Почему ей нужно доказывать всем, что она не ребенок?
***
— Классно у тебя здесь, — сказала Аня, оглядывая Мирину мастерскую.
Огромное, во всю стену, зеркало висело прямо напротив окна, в центре комнаты рабочий стол, на котором устроилась швейная машинка, длинная гладильная доска по стене, большой стенд, к которому крепились наброски костюмов, шкафы с тканями, манекен. На подоконнике ваза с цветами. Большой букет розовых гербер.
— Миша подарил? — спросила Аня.
— Нет, клиентка принесла, сказала, что мне надо больше смотреть на прекрасное, хотя куда уж больше, я круглыми сутками почти тут. Шью, шью и шью. Посмотри на мои пальцы, — Мира подняла красные, припухшие ладошки.
— Так много заказов? — поразилась Аня.
— Да, женщины любого размера хотят быть красивыми, нарядными и элегантными, при этом не в синтетике и не в картофельном мешке. А это не так-то просто, ты видела, что продают в магазинах на 50+, — ответила подруга.
— Если честно, нет, мне это ни к чему, — сказала Аня, поворачиваясь перед зеркалом.
— Мне кажется, что я не знаю ни одного человека, который бы больше тебя смотрелся в зеркала, — рассмеялась Мира.
— Да ладно тебе, в твое- грех не любоваться, где ты его достала, такая потрясающая рама! — восхитилась Аня, трогая тонкую резьбу.
— У нас в деревне мужичок один делает, дом купил на самой окраине, прямо перед лесом. Он коз держит, это у него хобби такое.
— Очень красиво, — еще раз похвалила Аня, — слушай, я уезжаю завтра, может сходим куда-нибудь вечером?