И это все, за что я борюсь
Шрифт:
И тогда я сорвался вниз, чувствуя, как моя старая изношенная рубашка рвется, зацепившись за неудачно выгнутый прут решетки. Главное, что плащ, наброшенный на плечи, остался цел, а земля приняла меня прямо в мягкий, но до ужаса холодный сугроб.
Я поднялся, словно пружина, отряхнул штаны от снега и посмотрел наверх, дав себе секунду на передышку. Пока что оттуда не доносилось ни звука, а значит — моего отсутствия еще не заметили. Я мог бы порадоваться этому, но решил, что удовлетворюсь этим позже, а пока нужно было уносить отсюда ноги, желательно, не
Не знаю, что за самоуверенный человек проектировал эту тюрьму, но в ней не предусматривалось никаких внешних ограждений — ни стены, ни даже забора. Наверное, он считал, что стены здания достаточно крепки, чтобы удержать беглецов внутри. Вряд ли он думал о магах.
Я осмотрелся по сторонам — небо начинало окрашиваться в синий сумеречный оттенок, плотные тучи заслонили собой и закатное солнце, и луну, которая проявлялась где-то на небе как раз в это время. С наступлением темноты меня будет сложнее найти, оставалось только отыскать укромное место, где бы я мог спрятаться.
Только не братство. Там меня сдадут назад в тюрьму, как только я покажусь на пороге, и ни Лорента, ни Тадар не смогут мне помочь.
Я отбежал (если это можно так назвать) от тюрьмы на значительное расстояние и нырнул в узкую подворотню, где наконец позволил себе перевести дух и тут же об этом пожалел. На меня навалилась такая невыносимая слабость, что я чуть не рухнул прямо на землю. Похоже, мне неплохо удавалось держаться на одном адреналине — я не чувствовал ни боли, ни бессилия — и сейчас эти минуты просветления для меня закончились: вернулась дрожь и головокружение, ноги едва тянулись, подчиняясь моим медленным усталым приказам.
Нужно уходить отсюда как можно дальше, чтобы они не знали, где меня искать. Я цеплялся за грязную стену, затягивая себя все глубже и глубже в подворотню. Хорошо, что на улице почти не было людей, да и те редкие прохожие, что маячили где-то вдалеке, едва ли обращали на меня внимание. Я кутался в плащ и опускал голову, плетясь по заснеженному проулку, пока не вышел к улице пошире. Пару секунд я осматривался, пытаясь собрать мысли в кучу, хотя они настойчиво отказывались это делать. Мои разум кипел от лихорадки и усталости, а я напрягал его, как мог.
Был ли я здесь когда-то? Что это за улица? Есть ли здесь место, которое подойдет мне для ночевки?
Завтра мне надо будет искать новое убежище. Эта мысль пугала сильнее возможного преследования, потому что я ясно понимал — завтра мне не станет лучше, даже наоборот, лихорадка только начнет набирать обороты.
Скорее всего, я недолго буду свободным, если не найду Милит. Но в братство я пойти не могу, и что мне тогда остается?
Я поплелся вперед, борясь с туманом в голове. Слишком много деталей ускользало у меня прямо из-под носа — может, и впрямь следует пойти в братство, вдруг они не выдадут меня из-за Милит? Надеяться на это рискованно, но в то же время логично.
В глазах резко потемнело, и я схватился за стену какого-то дома. Как же не вовремя! Я слышал голоса людей вокруг себя и цокот копыт —
Но я больше не мог держаться, ноги подкосились, и я упал прямо на снег. Перед глазами все мутилось, и каждая моя попытка подняться заканчивалась неудачей. Это конец — сейчас ко мне кто-нибудь подойдет, спросит, что случилось, и непременно признает во мне Бейва Цареубийцу.
— Эй, дружище! — Окликнул женский голос совсем рядом, — Перебрал что-ли?
Я собирался кивнуть, когда рука незнакомки легла мне на плечо. Нет! Я подниму глаза, и она узнает меня, если уже не узнала.
— Помочь? — Спросила она.
Я не поднимусь на ноги без чьей-то помощи, а даже если и поднимусь, то что ждет меня дальше? Мне некуда идти, негде спрятаться. Мое тело разваливается на куски, а разум не может сложить вместе два и два. Соблазн ответить «да» был слишком велик.
— Нет. — Буркнул я, встретившись с ней взглядом.
И тут меня что-то кольнуло. Какая-то скользкая, мимолетная, но очень яркая мысль. Это было похоже на секундное просветление, но я счел бы это очередной галлюцинацией, если бы с ней не случилось то же самое.
— Бейв!? — Она вложила в мое имя все воспоминания, что нас связывали. Она произнесла его не так, как это делали стражники, Энвал и даже Милит. Она всегда называла меня с насмешкой и гордостью одновременно. Только Лоренте было такое под силу. И поэтому я повернулся к ней, радуясь, что зрение не подвело меня: надо мной действительно нависла крупная женская фигура с мужской стрижкой и до боли знакомым лицом.
— Боже мой! — Она схватила меня за локоть и рывком подняла на ноги.
Неужели это она? Я до сих пор не верил собственным глазам, и поэтому решился дотронуться до ее рук, проверяя, не видение ли все это.
— Лорента. — Я обвивал ее запястья пальцами, хватаясь за них, как утопающий за соломинку, — Лорента… ты здесь.
Если бы она не подхватила меня, я бы снова упал на снег. Рука женщины обняла меня за талию, не давая мне потерять равновесие.
— Чертов Бейв! Это ты, собака! — Наемница убрала отросшие волосы с моего лица, чтобы заглянуть мне в глаза, — Как ты…?
— Я сбежал, представляешь? — С детским восторгом прошептал я ей в лицо, — Сбежал оттуда!
— Одной проблемой меньше. — Проговорила Лорента скорее самой себе, чем мне, — Боги, на кого ты стал похож! Пойдем отсюда, пока тебя кто-нибудь не признал.
Она буквально тащила меня до братства, и к тому моменту я совсем перестал соображать, что происходит. Я не видел дороги под ногами, едва соображал и слышал только обрывки фраз наемницы:
— Бейв, ты весь горишь!
— Милит, — Опомнился я, — Она ждет меня?
— Да, конечно. Вы встретитесь, но только тогда, когда ты немного придешь в себя.
Я открыл глаза и увидел перед собой до боли знакомое здание. Только сейчас я вспомнил, что не собирался сюда возвращаться:
— Стой, Лорента. Мне нельзя сюда. Гив не позволит укрывать преступника…