И грянул град

Рава Лориана

– - Значит, если бы не белые люди, которые дают каньяри ружья, то эта земля не обагрялась бы невинной кровью? И мои родные были бы живы?

– - Конечно, мой мальчик. А теперь вставай и утри слёзы. Там нашли одну старуху, которая чудом выжила в этой резне. Ты должен выслушать её показания.

Зоркий глаз привел Асеро в его родной дом, который был затронут пожаром лишь частично. После отъезда Асеро с матерью и до прихода Острого Ножа там жила семья дяди Асеро, старшего брата его отца. И найденная старуха оказалась его тёткой Фасолиной, вдовой брата его отца. Ещё не узнав племянника, она говорила:

– - Когда Острый Нож захватил наш айлью, мы не сопротивлялись, не могли просто... Наш дом ему понравился больше других, и

потому поселился здесь. Мужчин нашего рода он убил, а женщин сделал своими служанками, а молодых -- наложницами. Я молила его пощадить моего мужа и наших сыновей и внуков, но он ответил: "Если хоть один мужчина из вашего рода останется жив, он может отомстить мне. Здесь наша земля, и мы можем творить на ней всё, что захотим". Отступая, он перебил почти всех, кроме моей внучки Росинки, которую забрал с собой, но долго она в этом кошмаре не выживет. Мне удалось спрятаться, но теперь я думаю, что зря это сделала, так как зачем мне жить, когда моего рода больше нет и отомстить за него уже некому.

– - Неправда, Фасолина, за тебя есть кому мстить!
– - вскрикнул Асеро не выдержав.

– - Кто ты, юноша?
– - спросила Фасолина удивлённо.
– - Я не приметила тебя раньше. Почему ты знаешь моё имя?

– - Разве ты не узнаёшь меня, тётя?

– - Откуда мне знать тебя? Мы люди простые, а ты, судя по твоим серьгам, из столичных аристократов.

– - Тётя Фасолина, я же Асеро...
– - ответил он, почувствовав себя без вины виноватым. Звание инки и золотые серьги в придачу он получил совсем незадолго до этого.

– - Значит, вот каким ты стал, племянник?
– - сказал она, неодобрительно косясь на знаки отличия.
– - Забыл, что каждому отродясь положено своё место? Ты взлетел слишком высоко, и потому чует моё сердце -- ждёт тебя беда.

– - Пока что беда постигла тебя, -- сказал Зоркий Глаз, -- а за племянника не беспокойся. Если ты думаешь, что он достиг своего положения дурным путём, то ты ошибаешься.

– - Не в том дело. Пусть бы это была даже награда за труды, всё равно не для него это. Не место сыну простого сапожника среди сынов Солнца.

– - Что же, по-твоему, его не должно было награждать за проявленную им храбрость? Ладно, не время спорить. Поскольку у тебя теперь нет теперь своего айлью, то отправишься с нами, коли силы ещё есть, будешь помогать по кухне.

Асеро не понимал, почему даже в такой момент, когда все родные перебиты и не до мелочей, тётка Фасолина упрекнула его, и не чем-нибудь, а честно сделанной карьерой. Потом он говорил с ней на эту тему, но понял не многим больше, чем в тот раз. Он понял, что его "вина" не в том, что он нарушил волю своего покойного отца (за ослушание в чем-либо другом она бы не была к нему столь сурова), а в самом нарушении некоего данного свыше порядка. Есть, мол, сыны Солнца, а есть все остальные. Хотя любой школьник знал, что сыном Солнца можно стать благодаря заслугам, но всё равно тётку Фасолину ужасала сама мысль, что от её племянника теперь зависят судьбы других людей, и его ошибка может стоить кому-то жизни.

Впрочем, вскоре Асеро стало не до задушевных разговоров, потому что Зоркий Глаз погиб. Асеро пришлось занять место своего командира, и главной задачей для него теперь было захватить в плен Острого Ножа и судить его. В конце концов он с этим справился. Фасолина дожила до этого суда и выступала на нём как свидетельница. Среди наложниц была найдена живой её внучка Росинка, которая после окончания войны вышла замуж за одного из тех воинов, которые взяли Острого Ножа в плен.

От суда у Асеро потом осталось тягостное впечатление. Острый Нож сидел, нахально развалившись (прямо как Писарро в "Позорном Мире") и на все обвинения отвечал: "Это наша земля, и мы, каньяри, имеем право делать на ней всё, что захотим". "Всё" включало в себя убийства, пытки, обращение людей в рабство... И многие каньяри реагировали на такие речи одобрительно. Даже пленённый

и обречённый на казнь, Острый Нож для каньяри оставался авторитетом, и им было совсем плевать на горе пострадавших от него даже трижды мирных иноплеменников. "Раз вы считаете, что ваша земля даёт вам право обращать других в рабство, то вы лишитесь её!" -- во всеуслышанье объявил тогда Асеро. Каньяри издали недовольный ропот, но воспротивиться этому приговору уже не могли.

Но прежде казнили самого Острого Ножа. Асеро лично вызвался быть палачом, и впоследствии никогда не раскаивался в этом, так как приговор мерзавцу был вполне справедлив, а чистоплюйство, требующее поручать "грязное" кому-то другому, чтобы самому не "марать рук", было у инков не в почёте.

Каньяри прежде высылали за предательство во время войн, и на определённый срок привлекали к тяжёлым работам, но это не сильно помогало. Потому что потом они возвращались к скотоводческому образу жизни, а через некоторое время принимались за старое. Асеро же решил, что их надо лишить права заниматься скотоводством, навсегда превратив в земледельцев и ремесленников.

Почему было решено сделать так? Да потому, что именно скотоводство каньяри считали признаком своего превосходства над остальными. Мы, мол, гордые и воинственные, не чета вам, в земле и мастерских копошащимся. Огороды они хоть и имели, но считали в общем-то бабским делом, а работавших в мастерских считали кем-то вроде рабов. Юношей Асеро не понимал этого -- ведь его отец никак рабом не был, наоборот, он гордился своим ремеслом. Лишь по ходу войны он понял. Каньяри считали, что первую часть жизни, детство и юность, пока ты не доказал свою крутость перед старшими, надо быть безропотно покорным, но вот если ты доказал свою крутость, то можно оттянуться! Ну а в мирное время приходится ждать того момента, пока никого из более старших предков над тобой не останется. Но ждать этого можно долго, не всем по нраву провести жизнь в покорности до сорока-пятидесяти лет, так что война была желанной и по этому поводу. Каньяри знали, что в мастерских есть простые работники, и есть начальники над ними, но начальниками становятся далеко не все, да и над ними тоже в свою очередь есть начальники вплоть до Первого Инки. И отношения между начальниками и подчинёнными они мыслили так же, как отношения между старшими и младшими у себя в семьях. То есть люди, над которыми есть кто-то сверху, казались полурабами-полудетьми, то есть существами заведомо низшими. Идея, что начальник может вовсе и не обладать абсолютной властью и правом унижать своих подчинённых, до каньяри доходила с трудом.

В общем-то, выселение непокорных племён приятным делом не назовёшь. Выселять нужно было вместе со стариками, женщинами и детьми, всё это происходило неизбежно с проклятьями и слезами. Многие каньяри проклинали "тирана Асеро", видя в нём воистину исчадие зла, но тот вспоминал родной айлью и был неумолим. Впрочем, та же память о родом айлью помогала ему удержаться и от всяких сверхсуровых мер, применить которые ему советовали иные слишком ретивые помощники. Нельзя было опускаться до уровня Острого Ножа и поднимать руку на беззащитных и безоружных, нельзя заставлять дополнительно страдать женщин и детей... Впрочем, говорят, что его именем всё равно матери каньяри пугали и пугают своих младенцев... А вот как раз воинам его было проще если не простить, то понять, ведь они знали, чем виноваты...

Кроме того, важно было не перепутать непокорных с относительно лояльными, чтобы ещё больше не нажить себе врагов. Именно в процессе этой работы Асеро познакомился с Инти и его отцом, многому научившись у них. Но, может, они всё-таки допустили какие-то ошибки, точнее, упустили что-то важное? Достаточно ли было просто заставить каньяри сменить образ жизни? Или времени не хватило просто, должны были пройти поколения, чтобы те перестали так же легко воспламеняться, как сухая солома в летний зной?