И мир погас
Шрифт:
— От вас отказы приходилось слышать.
— А я и не девица, а ваша жена. Имею право.
— Выходит, единственной моей ошибкой в жизни было жениться на вас?
— У вас не было выбора, — наши глаза встретили. Дориан улыбался так, словно мы были одни в комнате.
— Да, не было. И я рад этому, ведь отсутствие выбора подарило мне самую роскошную жену из всех, — он поцеловал мою руку, — а что ты думаешь, моя Бель? Выбрала бы ты меня, имей свободу?
— Вы же император и писаный красавиц, — я ответила так, будто меня спросили о прописной истине, — кого же еще мне выбирать?
Мой
Я долго обнимала дочь перед отъездом во дворец. Адам и Генри уже дожидались в карете, а у меня все не выходило разжать руки, даже когда Эмили начала чувствовать себя неловко и подняла голову с моего плеча. Она ведь едва доставала мне до пояса, так в какой момент наши глаза оказались на одном уровне?
— Папа подготовил подарки для вас перед смертью, — тихо произнесла я и подозвала Теодора со шкатулкой в руках, — пообещала отдать на ваши 20-ые дни рождения, но подумала, что сейчас будет лучше.
Юная герцогиня открыла коробочку, в которой лежало письмо, прядь волос, срезанная в первый день рождения принцессы кинжалом, красовавшимся рядом.
— Спасибо, мам.
В темноте мне не было видно ее лица, но при прощальных объятиях я почувствовала щекой ее мокрую кожу. Мне потребовалось еще пару мгновений для сокрытия собственных слез прежде, чем я села в карету к сыновьям и приказала тронуться. Генри тут же опустился на мои колени головой, ласковый, как котенок, а Адам следил за моей рукой, копошившейся в волосах брата.
— Вы расстроены?
— Прости никак не привыкну видеть в вас взрослых людей, — я вздохнула и попыталась расслабиться, — как там Аделин? Нам не удалось поговорить сегодня.
— Все такая же стеснительная.
— Это все, что ты можешь о ней сказать?
— Мне не понятно, от чего наедине она весела и энергична, а на приемах жмется в углу.
— Видимо, с тобой ей комфортнее. Она ведь официально дебютировала не так давно, вот и чувствует неловкость. Будь с ней рядом и она привыкнет.
— Я постараюсь.
Опустив взгляд, я заметила, что Генри уже уснул на моих ногах, прижав руки к груди. Он спал в такой позе с самого детства в любых обстоятельствах.
— Эрцгерцогиня Пейнит вновь дала выпить принцу?
— Она не упустит возможности похвастаться вином герцогства, — Адам усмехнулся, но уже через мгновение опустил голову и сделался задумчивым, — мама, я никогда не благодарил вас.
— За что?
— Вы ведь переняли власть из желания защитить меня от отправки на поле битвы, обрушив на себя гнев знати.
— Все оказалось не так страшно, как я представляла, так что тебе не о чем беспокоиться, родной, — я дотянулась до его руки, сжав ее в своей ладони, — самым пугающим для меня была возможность заслужить твою ненависть.
— Я бы не посмел! — кронпринц резко поднял голову с самым возмущенным видом на свете. — И я правда благодарен! Мне нравятся спарринги, я люблю упражняться с мечом, но настоящее сражение… Стыдно признаться, но незадолго до папиной смерти я мог думать лишь о том, что мне придется отправиться в княжество и рискнуть
Из отчетов об обучении принцев я знала, что на прошлой неделе Адам наносил визит в госпиталь, в котором содержатся уже неспособные вернуться к службе или даже обычной жизни солдаты. Большая часть из этих солдат не имеют даже родни, которая бы позаботилась о них, так что они, скорее всего, останутся в госпитале до самой смерти. Люди, которых припишут к общему числу героев, но они не смогут с гордостью нести это звание.
— Мой долг — защищать тебя.
Я смотрела на лицо, знакомое до боли, родное и любимое. Если бы младший не спал на мне, то я бы обняла сына, но могла лишь сжимать его ладонь в своих руках и улыбаться, надеясь, что Адам отзеркалит мою напускную радость.
— А что я могу для вас сделать взамен?
— Мне ничего не нужно и уж тем более в качестве оплаты надуманного долга.
— Но у вас же есть желания, я могу хотя бы попытаться помочь вам. Я хочу, — сын посмотрел на меня уверенным взглядом карих глаз.
Почему-то я почувствовала себя неловко.
— Ну, если честно, то сейчас я собираю легенды…
— Да, вы рассказывали, но разве это не желание отца? Я спрашивал о том, что хотите вы.
Я совсем растерялась. Мне хотелось быть рядом с мужем, но брак этот был предрешенным, я желала счастья детям, но родила их из долга. Я правда путешествовала из-за неисполненного желания почившего мужа, заняла трон по его последней просьбе, даже обучалась владению мечом, так как чувствовала себя обязанной из-за становления невольной его хозяйкой, а ей стала из долга защиты страны императрицей, хотя этот титул — тоже навязан.
Что я вообще сделала в этой жизни для себя? Потратила тысячи часов за вычиткой чужих записей и созданием своих без четкой цели?
— Мама?
— Думаю, на данный момент все мои мечты исполнены, — соврала, пытаясь скрыть собственное разочарование, — но раз уж ты просишь, то позаботься об Аделин. Знаю, вы сильно отличаетесь, но она мне очень дорога, так что помоги ей.
— Если бы я только знал как… — его лицо развернулась к окну, за которым была лишь ночная темнота, — я боюсь, что наш брак не станет таким счастливым, как ваш. Чем же отец смог вас влюбить в себя?
— В этом плане тебе уж точно не нужно равняться на других. Я прошу тебя как раз из-за того, что задача не самая простая, но кто же справится с ней, если не мой драгоценный сын?
Вечером следующего дня, провожая сыновей в феоды, где они проводили свои каникулы, я вручила кронпринцу рапиру, с которой обучалась в детстве, и попросила его передать ее в качестве подарка юной эрцгерцогине.
— Но разве вам не дорог подарок отца? — сын удивленно смотрел на закутанное в ткань оружие.
— Все в этом мире должно служить на благо империи, будь то человек или оружие, — я оставила поцелуй на его лбу, — мне этот клинок уже не по возрасту, больно короткий и легкий, а вот твоей невесте будет в самый раз. Возможно, если она обучится обращаться с оружием без страха, то сумеет побороть и собственное стеснение.