И пусть их будет много

Наду Ева

Мог ли быть старик прав? Мог ли в этом грязном, нелепом деле быть замешан Орден? Теоретически - мог. Теоретически. Но Мориньера смущала очевидная, несмотря на весьма серьезные последствия, "легковесность" операции.

Итак, некто обратился к Легюэ с предложением ввезти груз в Марсель, не проводя его через таможню. В этом нет ничего странного - половина грузов, выгружаемых в порту, так или иначе являлась контрабандной. А Легюэ - человек в Марселе достаточно заметный. Со стороны глядя - богатый судовладелец со связями и возможностями. Так что

выбрать Легюэ из ряда конкурентов, опираясь на так называемое "внешнее впечатление", эти люди могли. Но если так, и эти его, так называемые "братья", действительно опирались исключительно на первый взгляд, то Орден тут точно ни при чем. Уж кто-то, а иезуиты были прекрасно осведомлены обо всех дельцах Марселя - в деталях знали о каждом все. Знали, как этот "каждый" ведет дела, что от него можно ожидать, даже - когда и с кем этот каждый спит. Никакая информация не может быть в серьезных делах лишней.

Между тем, и связи, и возможности Легюэ были гораздо более ограничены, чем это казалось на первый взгляд. Сам Мориньер чаще всего использовал арматора втемную. Проводил по уже отработанной, отлаженной схеме. Так было проще и безопаснее - и для него, и для самого арматора. Со стороны операции подстраховывали, действительно, серьезные люди. Но в последнее время, после ареста Фуке и связанным с ним расследованием и чистками на местах, многим из них пришлось залечь на дно. Поэтому и дела Легюэ, как он выразился, "стали идти совсем не так хорошо, как раньше". Мориньер в связи с вышеупомянутыми событиями вынужден был свернуть большую часть своих операций.

Так что Мориньер знал о действительных возможностях Легюэ все. Но не препятствовал попыткам арматора представить себя более значительным. В конце концов, от того, насколько человек выглядит убедительно, напрямую зависит его заработок.

Итак, если эти "его братья", действительно, считали, что возможности Легюэ достаточно велики - они к иезуитам не имеют никакого отношения.

Между тем, Мориньер не мог не признать, что некоторый дух, наводящий на мысль, что Орден может иметь к этому какое-то отношение - в деле был. Мимолетный. Как если бы кто-то знал понаслышке о том, что и как устроено в Ордене, и, опираясь на внешние признаки, тоже решил "создать впечатление" - не всерьез, рассчитывая исключительно на уважение и страх, которые большинство жителей города испытывали к Ордену.

Было еще нечто, что вызывало у Мориньера много вопросов. Ввезя в город контрабандный груз, они доверили дальнейшее сокрытие его другу Легюэ - человеку, держащему в городе погребальную контору. Могло это быть случайностью? В общем, да. Но такие случайности Мориньер не любил.

– Сколько в Марселе погребальных контор?
– спросил.

Кажется, он прервал арматора. Тот говорил что-то опять о своих страхах и желании уехать прочь, куда глаза глядят. Услышав вопрос гостя, растерялся.

– Не знаю точно. Пять. Шесть. Может, еще больше.

– Почему тогда эти ваши клиенты предложили сотрудничать с ними именно вашему другу?

По вашей рекомендации?

– Нет. Я был очень удивлен, когда узнал, что они приходили и к Жозе. Предложили, как и мне, шкатулку с золотом - за работу. И вторую - за молчание.

– Молчание вашего Жозе оплачивалось, однако, недешево, - съязвил Мориньер.
– Или ваш друг считал, что он стоит больше? За каким чертом он прибежал со своим открытием к вам?

Старик молчал, опустив голову. Потом пробормотал:

– Он не мог молчать. Он очень испугался. Представьте себе - три огромных ящика, полных драгоценностей и золотых монет! Они опускали их в ямы вчетвером - и едва не уронили. Узнав, что дело серьезно, - запаниковал. Кто бы смог удержаться!

Мориньер усмехнулся. Хотел сказать:

– Так чему ж вы удивляетесь? Большое богатство - большие риски.

Не сказал. Очень уж жалко выглядел старик.

Произнес сурово:

– Договоренности - дело святое.

Заметил, что старик побледнел еще больше. Вернулся к фактам.

– Итак... К Жозе приходили все те же два человека, что и к вам?

– Похоже на то. Жозе рассказывал, что один из них говорил с явным венецианским акцентом. Другой был мал ростом, и очень сутул. Почти горбат.

– Что они требовали?

– Сказали, что три ящика нужно закопать на кладбище, поставить на могилы три памятника - те, что привезут они. И забыть об этом навсегда.

– Почему условия не были выполнены?

– В тот день привезли только два памятника. Третий обещали привезти на следующий день поутру. Жозе с работниками не удержались, решили глянуть, что за странных мертвецов они хоронили. Раскопали последний схрон, вскрыли ящик, а там - чего только не было. И украшения, и монеты. Все вместе. Валом.

Сомнения Мориньера испарились, как не было. Обращаться за помощью в поисках преступников к членам Общества было бессмысленно.

Тогда кто они? Пираты? Разбойники?

– Хорошо. Объясните мне тогда, чего боитесь вы? Вы свою часть работы выполнили. А про то, что Жозе со своими мастеровыми оказался слишком любопытным - вы можете и не знать. Почему вы думаете, что вам что-то угрожает?

– Они знают, что я знаю. Они в курсе.

Выбежал из комнаты. Вернулся, держа в руках бумагу. Подал Мориньеру.

Тот, прочитав, усмехнулся:

– Как дети...

– Что? Что вы говорите? Это письмо... я понятия не имею, как оно попало в мою комнату.

– Ну, раз оно оказалось в вашей комнате, значит, кто-то его туда принес.

– В моем доме вчера не было посторонних.

Мориньер изогнул бровь, кивнул довольно.

– Вот как? Прекрасно! Кто же был?

– Как всегда. Кроме нас с женой - две наши дочери с мужьями, внуки. Говорю вам, только свои.

– Угу, - кивнул Мориньер.
– И тем не менее письмо появилось в вашей комнате... Расскажите мне о ваших зятьях. Кто они? Откуда? Давно с вами породнились?