И пусть их будет много
Шрифт:
Что ж... если некоторые не могут обойтись без иронии, она накормит их ею до отвала. С какой стати этот несносный граф считает, что она не в состоянии дать ему отпор?! Он просил "прежнюю Клементину"? Он ее получит!
Так, в подготовке к этой необъявленной и отложенной ею же битве Клементина проводила дни. Она впервые с нетерпением ждала приезда Мориньера, а с ним - и его друга Обрэ. Готовилась встретить их во всеоружии.
Именно поэтому, когда за окном раздался шум,
Коснулась рукой перил, замерла в недоумении. Во двор въезжал только один всадник.
"Что-то случилось!
– запаниковала вдруг.
– Он не приехал, потому что что-то случилось!"
Кивнула, едва дыша, приветствовавшему ее гостю. Произнесла обязательное:
– Я рада вас видеть, господин Обрэ.
Проследила взглядом, как Пьер принял коня, повел его в конюшню. Сделала приглашающий жест: "входите!"
Провела в зал, усадила в кресло у камина. Приказала подать вина и чего-нибудь перекусить, пока будет готовиться ужин. Ждала подходящего момента, чтобы задать волнующий ее вопрос...
Сидя напротив Обрэ, вдруг почувствовала себя странно неловко.
"Просто я его почти не знаю, - сказала себе мысленно.
– С Мориньером бы такого не было..."
За последние недели она заметно поправилась, отяжелела. "Я стала такой неуклюжей", - подумала смущенно.
Обрэ же смотрел на нее: на ее припухшие веки, на ставший очень заметным живот, на осторожные движения, - как будто, прежде чем двинуться, она продумывала каждый свой жест, каждый поворот... Смотрел и чувствовал внутри себя удивлявшую его нежность.
– Я очень благодарен вам, графиня, за ваше гостеприимство, - сказал, чтобы как-то рассеять, разуплотнить ставшую труднопереносимой тишину, - Я должен сказать вам... Господин Мориньер просил передать вам свое сожаление, мадам. Только недостаток времени не позволил ему посетить ваш замок на обратном из Марселя пути.
Выдохнула облегченно: "Ах, вот чем дело! Слава Богу!"
– Вы задержались в пути, господин Обрэ... Ваше путешествие оказалось успешным?
– спросила.
– Были некоторые сложности, - ответил, замявшись.
– Но, в конце концов, да - нашу поездку можно назвать удачной.
Она улыбнулась.
– Я счастлива это слышать. Откровенно говоря, я беспокоилась, - зачем-то добавила.
Он кивнул - понимаю. Без лишних слов, без привычной всякому светскому человеку многозначительности.
Клементине хотелось быть искренней и открытой. И ей казалось, что с этим человеком она может себе это позволить.
За короткое время Обрэ занял
Обрэ первым встречал Клементину, когда та выходила из спальни и спускалась в зал. Стоило ей появиться на верхней ступени лестницы, он делал несколько шагов вперед, протягивал ей руку, помогая сойти вниз. Непринужденно поддерживал беседу за столом. Сразу после легкого завтрака выходил с Клементиной - пройтись.
Так складывалось, что она не находила слов для отказа. Едва они заканчивали завтракать, начинал собирать ее на прогулку.
Звал Терезу - та откликалась мгновенно. Приносила все, что было необходимо.
Обрэ забирал из рук горничной обувь, опускался на колено, быстро, привычно вдевал отекшие ноги Клементины в меховые ботинки. Подавал ей руку. Когда та вставала, накидывал ей на плечи теплый плащ.
Улыбался тепло, оглядывая ее:
– Вы чудесно выглядите, графиня.
Во время обеда развлекал ее байками. После, если ей приходило желание почитать вслух, - внимательно слушал.
Обрэ был безупречно предупредителен и внимателен.
Стоило Клементине подумать - он отвечал, стоило пожелать - он исполнял. Будто читал ее мысли. При этом, - Клементину это даже пугало, - предупредительность, обходительность, любезность его были насквозь пронизаны какой-то щемящей, непереносимой искренностью. Она не хотела сравнивать, и все-таки каждый раз, опираясь на его руку, принимая знаки его внимания, она вспоминала Филиппа. Да и как она могла не вспоминать?
Вспоминая, едва удерживала слезы.
Он замечал, начинал что-то рассказывать: смешное, дурашливое, нелепое.
Она смеялась. Однажды, прервав его на середине фразы, коснулась руки, сказала тихо:
– Будьте мне другом, Жак.
– Я давно ваш друг. С тех пор, как увидел вас в первый раз, я понял, что могу быть вам только другом.
Клементина взглянула на него изумленно. Поняв, что он не заметил двусмысленности, улыбнулась - он был так прост и открыт.
Подошла к нему совсем близко, прислонилась лбом к его груди. Потом подняла на Обрэ взгляд:
– Я так рада, что вы в эти дни здесь, со мной.
– Я тоже очень рад, графиня, - ответил серьезно.
Однажды им пришлось все-таки отказаться от традиционной прогулки. Еще накануне Клементина чувствовала себя не слишком хорошо. После завтрака же, когда Обрэ взялся ее обувать, обнаружилось, что у нее очень сильно отекли ноги - она просто не смогла влезть в ботинки.