И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ
Шрифт:
Кузнец согласно усмехнулся и выпустил опального Букаху из своей мертвой хватки.
- Па–ад–нимай! — скомандовал ему готовый подскакивать от нетерпения проверить свою догадку Симеон.
- Не беспокойтесь, ваше величество… — нежно и осторожно, как мать — больное дитя, сгреб своей могучей дланью его величество с пола кузнец и сделал шаг к выходу.
Но для царя, похоже, это был день блестящих идей.
- Стой! — остановил он Семена и снова повернулся к загоревшемуся было надеждой на смягчение приговора Букахе. — Перед тем, как
Тот вопросительно–недоверчиво посмотрел него, но царь истолковал его взгляд по–своему.
- Ну и что, что ты бывший воевода да боярин! Бывший ведь! Да и какой ты воевода, Букаха — ни одного сражения не выиграл, только на парадах красовался… Дурак я был, что тебя выдвинул. Так пусть от тебя напоследок хоть какая–то польза будет. Всю эту гадость собери подчистую и выбрось в выгребную яму. И смотри — чтоб ни скляночки, ни травинки, ни камешка не осталось! Семен, быстрее, чего встал! Побежали, люди ждут!..
И, не удостоив больше разжалованного, униженного изменника ни единым взглядом, царь гордо выехал из кабинета на руках своего нового адъютанта.
* * *
Под гром фейерверков, выкрики с пожеланиями долгих лет жизни всей царской фамилии, народившейся и еще только собирающейся появиться на свет и застольные, плавно переходящие у кого в подстольные, у кого — в уличные, а у кого — и в площадные песни царица Елена Прекрасная уже несколько часов пыталась заснуть и не могла. Со счастливой улыбкой лежала она на привычной, пахнущей лавандой перине в своей горнице, тщательно укрытая пуховым одеялом заботливой, но еще слегка рассеянной и хронически удивленной Матреной.
Как все славно обернулось!
Врагов разгромили, Букаху изгнали (хотя, если бы суд над ним был передан в ее руки, он так легко бы не отделался), зачарованных расколдовали, посдирав с них, преодолевая нешуточное сопротивление, колдовские кольца; рабов из карьера освободили, и чуть по инерции не приказали послать к Василию гонцов, да вовремя спохватились, посмеялись и решили преподнести эту историю молодому царю по возвращении в качестве забавного анекдота.
Как, оказывается, мало надо человеку для счастья!
Кровать, на которой можно вытянуться в полный рост, живые–здоровые домашние, да чтобы не было войны. И тогда можно, если постараться, заснуть даже под радостный ор верноподданных…
Царица блаженно закрыла глаза, чувствуя, что наконец–то засыпает и повернулась на бок.
В окошко тихо постучали.
«Вот и сон–дрема в окно стучит, нашей деточке спать велит», — проплыли в сознании слышанные от кого–то строчки старинной лукоморской колыбельной.
Спать…
Спать…
Спать…
Стук–стук–сту… дзынь.
Осколки разбитого стекла, невидимые в темноте, скользнули на пол.
- Кто там? — стараясь придать своему задрожавшему внезапно голосу максимальную твердость
Стоит ли говорить, что рецептура была перепутана полностью, и на выходе получилось испуганно–жалобное «Кто?..»
- Ты — царица Лукоморья Елена, известная под прозваньем Прекрасная? — басовитым шепотом спросили с улицы.
- Да, — пискнула царица, отчаянно стараясь отогнать от себя воспоминания о когда–либо слышанных поверьях о призраках, духах умерших не своей смертью и демонах загробного мира, слетавшихся на свежую кровь, которые воспользовались моментом, вырвались из тайников памяти и налетели на нее, подобно этим самым демонам.
- Не бойся, — пробасил другой шепот. — Я тебя спасу. Подойди к окну.
- Вот еще! С чего это я к окну пойду? После того, как оно было кое–кем разбито, из него теперь дует, как из трубы! И спасать меня совсем не надо. Мне и так хорошо, — поплотнее завернулась она в одеяло от уже нащупавшего дыру в окне пронырливого сквознячка.
- Но ты в опасности! — не уступал голос. — Чернослов может лишить тебя жизни в любую минуту!
- А я унесу тебя, куда пожелаешь!
- И тебя никто не найдет!
- Не далее, как вчера, ваш Чернослов сам лишился жизни, — снисходительно сообщила неизвестным за окном Елена. — Вместе со своими головорезами. Тем не менее, спасибо за спасение. Даже если оно несколько запоздало.
- Что?!.. Как?!.. Не может быть!!!..
Если бы эта смесь удивления, недоверия и радости была чуть более вещественной, она бы взорвалась разноцветными звездочками и искрами не хуже любого салюта.
- Да, мы победили и его, и его прихвостней, — чуть более дружелюбно проговорила царица, почувствовав некоторую симпатию к незваным спасателям. — И теперь они — всего лишь наш страшный сон.
Сон?..
Сон…
Все понятно!
Наверное, она все–таки уснула, а сейчас ей снится такой забавный сон!..
Действительно, такое может происходить исключительно во сне. Подумать только — ее горница расположена на пятом этаже, под самой крышей, а к ней среди ночи в окно стучат какие–то три богатыря и предлагают спасти ее от колдуна, смерть которого все Лукоморье празднует уже полдня! Как смешно… Утром надо будет сходить к Дионисию, взять у него сонник и поглядеть, что бы это могло значить…
- Елена Прекрасная! Елена Прекрасная! Ты где? — голос снаружи не унимался.
- Я — здесь, — сонным голосом отозвалась царица и снова улыбнулась.
- Ты уверена, что Чернослов мертв?
- Как это могло случиться?
- Ведь равного ему колдуна… не скоро найдешь…
Елена приподнялась на локте, утопая в бездонной перине.
- Я сама видела, как он… как его… короче, я уверена. Это был несчастный случай. Царь Симеон… победил его. В рукопашной. А почему это вас так интересует? Умер — да и всё. Идите, пируйте со всеми на улицы! Корона угощает!