И тысячу лет спустя. Трэлл
Шрифт:
— Где твоя рука, сын? — спросил князь с издевательством. — Разве воин ты теперь без руки, что держит меч? Так и не разевай свой рот.
Олег посмотрел на Мирославу, чтобы переглянуться с ней. Так всегда бывает, когда в кругу людей найдется какая-то шутка или произойдет какой казус, а ты смотришь на то, кто больше всего тебе дорог, чтобы через один только взгляд передать все свои чувства и принять его. Но Мирослава уже смотрела на Райана. А Райан на карту.
Было принято решение варягов пустить первыми по реке, мол, корабли у них лучше, да и
Марна очень переживала из-за решения Святослава все же взять крепость штурмом. Она многое знала, но не все могла объяснить. Если верить тому, что когда-то читала, то в Итиль было около семи тысяч воинов, покуда в Новгороде наберется только две тысячи, да и у варягов всего лишь несколько сотен. Святослав утверждал, что одного варяга нужно считать за трех хазар. Многие их боялись, и дело было не столько в их силе, а сколько в дикости, какой не бывает даже у животных. Многие бросали мечи и сами уходили с поля боя, когда только видели варяжские доспехи и флаги.
— Ты должен убедить своего дядю идти в осаду, а не брать крепость через штурм, — Марна говорила с Олегом, когда он сопровождал девушку в ее новый дом. — Ты тоже пойдешь в поход?
— Пойду, — Олег кивнул головой.
— Научи меня драться, чтобы я была в безопасности здесь одна.
Олег улыбнулся, его редкая светлая борода, которую он только начал отращивать, зашевелилась от широкой улыбки.
— А ты будешь меня ждать, Марна? Будешь еще здесь, коли я вернусь живым?
— Ты мой друг. И Глеб мой друг, — Марна вдруг обняла Олега, и его сердце кольнуло.
— Тебе не о чем переживать, — Олег похлопал ее по спине и отстранил от себя. — За тобой здесь будут присматривать. Глеб останется, и Райан останется. А теперь и я оставляю вас. Слуга покажет ваш новый дом. Когда варяги уйдут в поход, тогда и сможете вернуться в княжеский дом.
Мирославу и Райана отослали из княжеского терема в город, чтобы ни конунг, ни ярл их не нашли. К ним приставили слугу для помощи, дали неприметную землянку на окраине, почти у самой крепости. Олег из ревности велел слуге всегда быть в доме и не оставлять Марну и Райана наедине. А Мирослава и не думала оставаться в доме. Ей нужен был Бруни.
Олег и Глеб же встречали варягов у крепости вместе с князьями. Словен переминался с ноги на ногу и все думал: что конунг будет делать, когда узнает, что Олег, которого он сделал вассалом, княжеский сын? А Ефанда? Нет нужды женить Утреда на Ольге. Союз между Ладогой и Новгородом уже заключен. Только вот никто об этом не знает. Что скажет сам Святослав, когда узнает, что сын его не только с позором ушел из Новгорода десять лет тому назад, но с этим же позором
— Отец, — вдруг Олег сам заговорил со Святославов, когда варяги уже показались вдалеке. Небольшая безоружная кучка шла через город к воротам крепости. — Я должен кое-что тебе сказать.
Они стояли бок о бок и смотрели вдаль, на варягов.
— Конунг Рёрик знает меня. Я теперь его вассал. А Ефанда — жена его. Потому я и пришел. Чтобы вам помочь. И чтобы вы помогли нам избавиться от этого гнета. Но вот какая задача. Если конунг увидит меня сейчас, то все поймет. Я был тогда в зале, когда слышал их речи. О хазарах и жажде наживы. Мне нельзя здесь стоять теперь.
И Святослав, и Вадим одновременно повернулись к Олегу.
— Ефанда? — прошептал Вадим. — Моя Ефанда теперь жена грязного варяга? Почему ты не уберег ее? — брови его сошлись на переносице. — Она княжеская дочь. Что скажет Драгана, когда увидит этот позор?..
— Лучше бы ты не приезжал сюда. Тогда я тебе сказал, что ты мне не сын. Не достоин быть моим сыном. И теперь ты только убедил меня в этом, — процедил сквозь зубы Святослав. — Ты сейчас живой здесь стоишь только потому, что варяги подходят. Иначе вколотил бы тебя в землю! Убирайся с моих глаз! Шкура! Вон!
Олег сжал кулаки, укусил губу, чтобы не сказать ничего дурного, что уже было на языке, развернулся на пятках и ушел куда-то мимо крепости. Он шел к Мирославе. Тогда Святослав увидел Глеба, что все это время стоял за спиной Олега.
— Ну а ты? Что? Шлюший сын. Такой же бесполезный, как твоя мать. Сгинь!
И Глеб, переглянувшись с дядей, пошел вслед за Олегом. Он догнал его уже у базара.
— Что дальше? — спросил он брата.
— Пойду воевать.
— Как же варяги? Не получится.
— На поле боя это будет уже неважно. Все мы равны, когда надеваем кольчугу и бармицу. Не за него пойду, не за отца. За Драгану. Она мне почти как мать была. Если что, пусть думают, что Новгород сам позвал других словен на помощь, а мы и пришли. Ну а ты?
— Мне Иттан нужна. Если она здесь, увезу ее. Если осталась в Ладоге, помчусь обратно. Воин из меня больше никакой без руки. Но, быть может, здесь хорошо послужу, пока тебя буду ждать. А если вернешься и меня не найдешь, значит, я сыскал свое счастье где-то уже очень далеко. А Марна? Люба она тебе? Совсем глаз от нее не отводишь.
— А она все не сводит глаз с трэлла.
— Ты видел, как они похожи? Чую, когда сможет она говорить, расскажет куда больше, чем ты думаешь.
Они вышли в тот конец, куда теперь поселили Марну и Райана.
— Оставайся пока с ними в землянке, — попросил Олег Глеба. — Вдруг варяги уже знают о том, что мы убили Ларса. И смотри, чтобы ни один ее волосок…
— Ни один волосок. Я знаю, — Глеб похлопал Олега по плечу, и тот, так и не решившись войти в дом, ушел куда-то восвояси.