И уйти в закат
Шрифт:
***
Мы посидели пару минут в тишине, и у него действительно все прошло.
Он обратно порозовел и перестал смотреть на палату глазами загнанного в ловушку зверя. Я решила, что буду относится к этому с пониманием. Паническая атака, чего тут странного? Не мне же, человеку, страдающему цикличной потерей памяти, его осуждать.
И все же, довольно любопытное совпадение, что его синдром совпал по времени с упоминанием моего отца. Конечно, это может быть обычным совпадением, может быть,
Впрочем, они были достаточно смутные и внятно сформулировать их у меня пока не получалось.
— Итак, вернемся к нашему маньяку, — сказала я. — Какой план? Вы подведете меня к нему на расстояние удара, и я его застрелю?
— В общих чертах, — он попытался улыбнуться, но получилось у него куда хуже, чем в прошлые разы. — Чем проще план, тем больше вероятность, что он сработает.
Что ж, мне тоже нравятся простые планы, и мой был куда проще. Вряд ли они приведут этого маньяка ко мне в бункер, а значит, им придется выпустить меня наружу. Там-то я и постараюсь понять, что на самом деле происходит в моей жизни, какую часть правды они мне рассказали, а о какой предпочли умолчать. Я почему-то не сомневалась, что они о чем-то умолчали.
А еще я подумала о том, что же я за человек такой, раз мысль о предстоящем убийстве человека не вызывает у меня отторжения. Или это последствия травмы головы?
В любом случае, я не собиралась никого убивать просто потому, что какой-то не особо уравновешенный тип сказал мне, что это единственный способ исцелиться. Он уже однажды соврал мне, сказав, что он врач, а потом оказалось, что нет. Может быть, он наврал и в чем-то другом.
И если уж мне предстоит застрелить Джеремайю Питерса, мне нужно убедиться, что он на самом деле такой плохой человек, как о нем говорят. Пусть его личное дело покажут. Фотографии с мест преступлений, улики, показания свидетелей, протоколы допросов… И если у них все это есть, то что мешает им потащить этого человека в суд?
Впрочем, то, что правительство хочет кого-то убить, не стало для меня откровением. Методы теневого кабинета министров всем известны, и даже если что-то можно сделать в рамках закона, не значит, что так они и поступят.
— Кстати, — сказала я. — А как называется то агентство, на которое вы работаете?
— АРВ, — сказал Грег. — Агентство Радикальных Вмешательств.
— Вот прямо так и называется?
— У нас нет официального названия, — сказал он. — А даже если бы и было, ты бы все равно никогда раньше о нем не слышала, так что пусть будет АРВ.
— Хорошо, — легко согласилась я. — Пусть будет.
Если бы дело происходило в книге, и я была бы автором склонным к театральным эффектам и излишне пафосным оборотам, в этом месте я бы заметила, что в воздухе моей палаты повис густой и удушающий запах лжи.
Глава 9
Я окончательно убедилась в том, что это ни черта не больница,
В тире никого не было, кроме парочки скучающих охранников в полной боевой выкладке и со здоровенными дробовиками в руках. Если бы я все еще верила, что это больница, то могла бы задаться вопросом, что за пациентов они тут лечат. Но поскольку я уже понимала, что это здание принадлежит теневому правительству, известному своими зловещими схемами, вопросов у меня не возникло.
Мы подошли к огневой позиции, и Грег положил передо мной оружие. Пистолет был отдаленно похож на «глок», только уж очень навороченный. Я бы даже сказала, излишне вычурный.
Похоже, что эта модификация стоила целую кучу денег, и конструкторы добавили в нее излишество только для того, чтобы как-то обосновать ценник.
Грег указал мне на мишени с нарисованными на них человеческими силуэтами и надел защитные наушники. Я пошевелила губами.
Он стянул наушники с головы.
— Что?
— Это же обычный пистолет, а вы — зловещая теневая контора, — сказала я. — Может, будет лучше, если вы вручите мне огромного человекообразного боевого робота?
— А ты умеешь управлять огромными человекообразными боевыми роботами, Бобби?
— Уверена, что там все интуитивно понятно, — сказала я.
— В любом случае, огромный человекообразный боевой робот привлечет к себе слишком много внимания там, куда мы направляемся, — сказал Грег. — Так что будем действовать по старинке.
Я потянулась за пистолетом и обнаружила, что сделала это правой, нефункциональной рукой. Я же правша, верно? И всю жизнь я держала пистолет в правой руке…
Ну, не всю жизнь, а сколько я там вообще его держала.
— Упс, — сказала я. — Вы вообще в курсе, что я правша, Грег? Я никогда не стреляла левой рукой.
— Ты стреляешь не рукой, — сказал он. — Ты стреляешь разумом. Тот, кто стреляет рукой, забыл… неважно. Просто попробуй, Бобби.
— Ладно, — сказала я. — И еще один момент, Грег. Раз уж мы выяснили, что мне ни черта не шестнадцать лет, не называйте меня Бобби. Мне это не нравится.
— А как ты хочешь, чтобы я тебя называл?
— Робертой, — сказала я. — Или Боб. Но не Бобби.
— Ок, Боб, — сказал он и снова надел наушники, показывая, что не готов к продолжению разговора, пока я не отстреляюсь.
Я снова потянулась к пистолету, на этот раз уже нужной рукой, и несмотря на то, что я абсолютно точно помнила себя правшой, пистолет лег в левую ладонь с привычной тяжестью.
Ощущение не было новым. Ни ощущение от того, что я держу «глок» в левой руке, ни ощущение от оружия в принципе.
Что я еще про себя не помню? Насколько насыщенной была моя жизнь после аварии? И если я постоянно все забываю, то может ли быть так, что Грег или кто-то вроде него уже не первый раз ко мне с такими проектами приходят?