И уйти в закат
Шрифт:
И, несмотря на все обстоятельства, я верила в это даже сейчас.
Правда, теперь я догадывалась, что он не совсем человек.
— Кошмарам этого не объяснишь, — сказала я. — Иногда они становятся слишком реальны.
— Это всего лишь сны, — сказал папа и вытянул правую руку в сторону.
Прямо как в тот раз, о котором я только что вспомнила.
И прямо как в тот раз в его руку прилетел топор. Большой, красный пожарный топор с немного выщербленным лезвием. Тот самый топор.
После стольких-то
Я огляделась по сторонам. Если кто-то из других людей на парковке увидел бы этот фокус, он запомнил бы его на всю жизнь. Это только я все забываю…
— Вот это реальность, — сказал папа. — Возьми.
Я взяла.
— Тяжелый.
— Так весит реальность, — папа улыбнулся. — Пусть он напоминает тебе об этом.
— В смысле?
— Я понимаю, что это не та штуковина, которую принято дарить девочкам на дни рождения, — сказал он. — Но, возможно, он поможет тебе прогнать кошмары.
Папа аккуратно взял топор из моих рук и положил его в багажник моей новой машины.
И на какое-то время кошмары действительно отступили.
А потом я потеряла свой топор.
***
Я подарила Пеннивайзу самую милую улыбку, которую только могла изобразить, и вытянула правую руку в сторону. Как ни странно, здесь, в этом мире сна, она была совершенно здорова, и пальцы слушались меня так же, как и на левой руке.
— И что, по-твоему, ты сейчас делаешь, слабая девочка Бобби? — спросил Пеннивайз.
— Провожу мысленный эксперимент, — сказала я.
Я услышала ответ на свой зов, почувствовала готовность прийти на помощь, но звучала она очень издалека, и путь не обещал быть легким. И тем не менее, я ощутила отклик, и какое-то движение на том конце незримой нити, что связывала меня с моим… атрибутом.
Злобный клоун перестал лыбиться.
— Нет! — взвизгнул он. — Ты не посмеешь притащить эту штуку сюда!
— Попробуй меня остановить, тупой мальчик Пенни, — сказала я. — Если осмелишься.
И он попробовал. Он бросился на меня, но здесь меня больше не держали никакие пути, ни из этого мира, ни из того, и я встретила его ударом ноги в живот, а когда он согнулся, мое колено впечаталось ему в лицо, и на ноге у меня остался добрый килограмм пудры.
Он отскочил к стене, щелкнул пальцами, но я так и не узнала, какого эффекта он пытался этим добиться, потому что ничего не произошло.
А мгновением спустя топор пробил стену мотеля, словно она была сделана из бумаги, и привычной тяжестью лег в мою руку.
— Думаешь, это тебе поможет? — спросил Пеннивайз, увеличиваясь в размерах и превращаясь в огромного паука с головой клоуна. Его зубы тоже выросли, и с них капала ядовитая слюна, оставляя на полу лужицы, над которыми поднимались испарения. — Ты — не твой отец.
—
Его передние лапы заканчивались длинными, острыми как бритва, лезвиями, и он сделал выпад, попытавшись насадить меня на одно из них, но я легко шагнула в сторону и отрубила ногу топором. А потом атаковала сама и заставила его пятиться назад, и с каждым шагом он становился все меньше и меньше. Когда я зажала его в угол, он вернулся к прежним размерам и прежней форме. Я снова пнула его в живот и выкинула на улицу вместе с куском стены.
Теперь это был мой мир. Теперь мы играли с ним по моим правилам.
Сначала он дрался, и я нанесла ему еще несколько ран и отрубила кусок ноги. Он регенерировал, но недостаточно быстро, пока он отращивал ногу, я успела несколько раз врезать ему топором по корпусу. А потом снова принялась за конечности.
Осознав бесплодность своих попыток, он попытался уползти от меня по автомобильной стоянке. Он довольно шустро передвигался по асфальту на руках и обрубках ног, а из ран его лилась кровь, красная, черная, зеленая и местами даже искрящаяся.
Я догнала его и ударила топором в спину. Лезвие пробило его тело насквоь и лязгнуло по асфальту.
Я вытащила топор, и пока заносила его для нового удара, клоун перевернулся и посмотрел на меня.
— Ты же не станешь убивать старого доброго Пеннивайза, добрая девочка Бобби, — захныкал он. — После всего того, через что мы прошли вместе с тобой. Все эти психушки, эти бессонные ночи, эти сны, полные страхов и терзаний…
— Пожалуй, что стану.
— Подожди! — он выставил перед собой обе руки в грязных клоунских перчатках. — Я ведь еще не рассказал тебе самую главную тайну!
Последняя попытка залезть мне в голову? Очередное ядовитое семя, которое должно дать свои плоды и позволить старому монстру сохранить жизнь?
Я решила, что могу позволить себе побыть великодушной. Но не слишком долго. Мой атрибут жаждал крови после нескольких лет вынужденного простоя.
А меня ждали дела в реальности. Там тоже все наверняка не очень просто, и даже если Пеннивайз блефовал, стараясь смутить мой разум, ситуация все равно не из легких.
Жаль, что против ТАКС этот метод применить нельзя.
— Попроси меня, и я выслушаю.
— Выслушай же меня, моя госпожа Бобби, — сказал он, так и не сумев оставить свои старые привычки. — Выслушай меня, о повелительница!
— Говори.
— Я — это ты, — сказал он и мерзко захихикал. — Я — это ты. Я — это ты. Я — это ты. Запомни это навсегда, безумная девочка Бобби. Я — это ты, и так было всегда! Я — это ты…
На этом моя минутка великодушия закончилась, и я размозжила ему голову топором, наконец-то заставив клоуна заткнуться.