И уйти в закат
Шрифт:
***
Специальный агент Джонсон с побелевшим от напряжения лицом положил телефон на стол и повернулся к остальным. Прочувствовав серьезность момента, Стивен даже выключил свой планшет и положил его на стол экраном вниз.
— Грегори, свяжитесь со спецназом, — сказал специальный агент Джонсон. — Приведите ребят в полную боевую готовность.
— Да, сэр, — Грег схватился за передатчик и отдал соответствующие приказы. — Мы тоже выдвигаемся?
— Да, — сказал специальный агент Джонсон. — Сворачивайте здесь
— А что случилось-то? Какие именно новости?
— Мы только что получили весточку из Невады, — сказал специальный агент Джонсон. — Приборы зафиксировали сейсмологическое возмущение в районе «базы-51». О жертвах пока ничего неизвестно, но разрушения значительные. И неопознанный летающий объект на огромной скорости вылетел оттуда и движется по направлению… Полагаю, мы все знаем, в каком направлении он движется.
— Значит, началось, — констатировал Грег.
Стивен каким-то странным образом почувствовал облегчение. Оказалось, что ожидание грядущей катастрофы, в котором он жил, давило на него сильнее, чем он думал. А теперь, когда катастрофа уже произошла или вот-вот должна была произойти, ему стало спокойнее.
Он не знал, с чем им всем придется столкнуться, но вряд ли это окажется так плохо, как расписывали старшие коллеги. И, по крайней мере, ему больше не придется таскаться на другой конец города за этим чертовым кофе.
— Грегори, свяжитесь со спецназом еще раз, — попросил специальный агент Джонсон. — Конечно, они получили исчерпывающие инструкции, но не мешает им лишний раз напомнить — что бы там ни произошло, Роберта Кэррингтон нужна нам живой. Они могут стрелять в руки, в ноги, но не в корпус и ни в коем случае не в голову, даже если ценой вопроса будет их собственная жизнь.
— А если к моменту штурма она уже… того…
— Значит, Йеллоу-Парк покажется нам всем детским утренником с воздушными шариками, аквагримом и аниматорами в костюмах супергероев.
Глава 28
Пробуждение — это, наверное, хорошо.
Если ты живешь спокойной, скучной, размеренной жизнью и всегда просыпаешься в собственной кровати. Ты просыпаешься, идешь в душ, потом на кухню, варишь себе кофе, жаришь яичницу с беконом и поедаешь ее, косясь одним глазом на экран смартфона с открытой лентой новостей. Ну, или в газету, если ты ровесница динозавров. Потом ты красишься, одеваешься и впереди тебя ждет еще один хороший день с вполне предсказуемыми событиями, и ты точно знаешь, как бы оно там все ни повернулось, вечером ты снова будешь дома, и твоя спальня будет ждать тебя, чтобы завтра все повторилось еще раз.
Совсем другое дело, если ты каждый день просыпаешься в разных местах. И не только просыпаешься, но и, допустим, приходишь в себя после ударов по голове. Или после того, как тебя в очередной раз опоили какой-нибудь гадостью. Ты можешь проснуться в подвале, в каком-нибудь подземном бункере теневой правительственной организации, в номере роскошного отеля или в багажнике автомобиля, за рулем которого сидит похитившая тебя деревенщина.
Я открыла глаза и обнаружила себя в кабинете Джеремайи Питерса, и обстановка тут была весьма странная.
Как минимум, она вызывала
Я лежала на диване. Сам Джеремайя Питерс, абсолютно голый, стоял метрах в трех от меня, в районе своего рабочего стола, и вид у него был довольно дикий. На скуле у него краснела свежая ссадина, а глаза беспорядочно блуждали по комнате.
А нет, не совсем беспорядочно.
Он попеременно смотрел то на меня (ну, это как раз понятно), то на внушительных размеров дыру в стене его кабинета. Несколько циферблатов упали на пол и разбились, а в проломе виднелся кусок темного безоблачного неба, на котором сверкали немногочисленные звезды. А ведь дом глава церкви себе построил основательный, бревенчатый, просто так стену не проломишь…
Мое платье было задрано выше талии, трусики белой тряпочкой валялись на ковре, а… гм… мужской инструмент Джеремайи был все еще готов к бою, хотя и медленно от этой боеготовности избавлялся. В целом, ситуация недвусмысленная.
А еще рядом с диваном стоял топор из моего сна.
Здоровенный красный пожарный топор с чуть выщербленным лезвием, которое тускло мерцало при свете звезд.
Что ж, похоже, покойный Пеннивайз был прав, и я вернулась в реальность очень вовремя.
Я села и одернула платье в более-менее приличное состояние.
— Как же так, Питерс? — спросила я. — Ты меня опоил и пытался воспользоваться моей беспомощностью? Ну вот зачем? Ты ведь уже почти начал мне нравиться.
— Что это за штука? — сдавленным голосом спросил он.
— Очевидно же, что это мой топор, — сказала я. — А что ты скажешь по поводу попытки изнасилования?
— Я беру, что хочу, — сказал он. — Я так привык.
О дивный новый мир, который может построить такой вот бог.
За дверью послышались шаги, потом дверь распахнулась, и к нам присоединился Кайл, Дон и еще несколько мордоворотов, и у всех у них были ножи и дубинки. Пока — за поясами, но я была уверена, что к концу вечеринки мы доберемся и до этой дряни.
Джеремайя несколько воодушевился.
— Я ухаживал за тобой, как умел, — сообщил он. — Как я не ухаживал ни за одной из моих женщин. Я кормил тебя ужином, я поил тебя вином, я сделал тебе массаж, а ты все равно собиралась уйти. Да что ты вообще о себе возомнила?
Ну, кто тут что о себе возомнил, это большой вопрос, подумала я. Эта скотина чуть не… а ссадина у него откуда, кстати? Я случайно двинула, пока дралась с воображаемым Пеннивайзом?
— Возьмите кто-нибудь этот топор, — распорядился Джеремайя. — А потом подержите ее. Я хочу закончить дело.
Наверное, именно эти слова «подержите ее», сказанные небрежным тоном, стали последней каплей. В этот момент я поняла, что ничего хорошего этот человек построить не сможет. Потому что сколько бы он там ни трещал о справедливости, свои желания и амбиции он всегда будет ставить выше.
Кайл и еще один мужик двинулись ко мне.
— Не прикасайтесь к моему топору, — сказала я и дотронулась до его рукоятки правой рукой.
Чуда, на которое я втайне надеялась, не произошло. Рука не исцелилась, пальцы не сжали рукоять, как они сжимали ее во сне, я даже не почувствовала их прикосновения к деревяшке.